— Не травите мне душу, Уиттекер, — я постарался сдержаться. — У нас есть тема поважнее. — Панцетти. Где он?
— Я не видел его ни разу, — Уиттекер покачал головой. — Эта хитрая бестия действует за спинами своих людей, и я даже не знаю их имен. Он сущий дьявол!
— Ну и что? Дьявол или черт, а денежки любит. И на этом его и надо ловить. Когда, где и как Панцетти хочет получить плату? Вам это известно?
— Да. Требуемая сумма должна быть вручена мне. Потом они позвонят по телефону и условятся о встрече. Я им — деньги, они мне — синьки и Джералдин.
— А гарантии? — спросил я и чуть не рассмеялся.
— Какие такие гарантии? — уныло сказал Уиттекер. — Мы должны доверять этому мерзавцу. Хотя, постойте! Ведь если он захочет нас обмануть, то не сможет выбраться из Англии!
— Не будьте наивным: сумел пробраться, сумеет и выбраться…
И тут тишину дома нарушил телефонный звонок.
— Кто это! — Уиттекер совсем перепугался.
— Черт его знает, но, думаю, что не Санта-Клаус. Пойду послушаю.
Телефон звонил не переставая. Я спустился вниз и обнаружил его в холле под лестницей на столике. Пахло мышами и пылью, все покрывшей толстым слоем. Чистым был лишь аппарат, его как будто специально вытерли для того, чтобы мне не было противно — терпеть не могу хвататься за грязные предметы.
— Алло, — я снял трубку. — Кошен из ФБР на проводе. Кто со мной говорит?
Раздался голос, и мне показалось, что конечности у меня оледенели, настолько он был холоден и жесток, хотя и вежлив.
— Это — Панцетти, Карло Панцетти. У меня тут в гостях одна дама, которой не терпится переговорить с вами. Надеюсь, вы не против?
После долгой паузы в трубке послышался какой-то шум и уже другой голос произнес: «Живо к аппарату, стерва!»
Я сразу понял, кого имели в виду.
— Привет, Джералдин! Как настроение? Эти джентльмены обращаются с тобой вежливо? Не слишком пристают?
Она заговорила как-то совсем безнадежно:
— У меня мало времени, мистер Кошен. Вы знаете, как они поступят, если их условия не будут выполнены? Отдадут чертежи немцам, а меня разрежут на кусочки, и вот тут они торопиться не будут. А потом перешлют вам. Вы…
Что-то щелкнуло, и она замолчала. Раздались короткие гудки.
Я медленно положил трубку. Постоял, постукивая пальцами по аппарату, а потом закурил и поднялся наверх к Уиттекеру. Он сидел в кресле и смотрел на меня встревоженными глазами.
— Кто это?
— Сам Панцетти удостоил меня разговором… Ну, и с Джералдин поболтал, — я налил себе порцию виски. — Мне показалось, что бандиты нервничают и начинают торопиться.
— Так что же мы медлим? Они ее убьют!
— Сиди тихо, приятель, не дергайся, — перебил я его. — Мы еще тут не все закончили. Покажи-ка мне свои руки.
Уиттекер медленно стащил с себя пиджак и закатал рукава.
— Так, хорошо. Можете одеться, процедура окончена. А теперь садитесь и внимательно слушайте, что я вам скажу.
Он послушно сел, хотя и посмотрел на меня как на психа.
— Получилась неувязочка, родной. Монтана Коллс уверяла меня, что ты весь накачан наркотиками, превратился в полную размазню и работать больше не сможешь. Ты же — скачешь, как конь, и следов от уколов на руках я не нашел, поэтому допускаю, что синьки чертежей не закончены. Ты же сам сказал мне, поганка, что немцы и не подумают покупать их в таком виде. Зато купят Штаты и Англия. Ты, гад, с монетой возвращаешься к своему Панцетти и вы заставляете настоящего Уиттекера доделывать работу. Вам это будет совсем нетрудно, ведь мисс Уорни у вас, а Уиттекер — хлюпик. Ты что, думаешь, мы будем платить четверть миллиона за какую-то девчонку? Да и ставка в этой игре идет об обороне двух стран! Нам нужны чертежи и изобретатель Уиттекер, ну и Джералдин, как приятная нагрузка, цена в четверть миллиона за это вполне приемлемая, а за такого жулика как ты, я и цента не дам, и сейчас ты в этом убедишься! — Глаза у парня слетели с орбит, и он завопил.
— Да вы что? Что вы хотите сделать со мной?!
— Ты хотел побыть в шкуре авиаконструктора, сволочь? Тебе нравятся чужие пикировщики? Сейчас ты у меня спикируешь!..
И я врезал ему по челюсти так, что, перелетев через всю комнату, он шмякнулся о противоположную стену. Но я разозлился и продолжал обрабатывать его, пока не превратил в кусок мяса. Панцетти обманул меня? А я честно обработал его человека до невменяемого состояния.