— Да так… — Карлетта замолкла, что-то обдумывая. — А если мы договоримся, на что я могу рассчитывать?
— Все зависит от тебя. Посмотрим, насколько твоя информация будет достоверной, насколько она окажется полезной. А ты что, собираешься мне рассказать не все?
— Конечно, — она усмехнулась. — Пока мне это не выгодно. А ты ведешь себя, как жид на рынке — все ему да подешевле!
— Тебе видней, — я пожал плечами, — я не буду. Выкладывай, что считаешь нужным.
— Ну, в общем, так, — начала она, — Панцетти предложил мне поработать с одним парнем, изобретателем Уиттекером. Пообещал кучу денег. Немцы, сказал, отвалят столько за чертежи, что будешь всю жизнь купаться в золоте. А мне какое дело, кто платит — я политикой не занимаюсь. Едва этот сопляк увидел меня, как тут же в штаны напустил, а про свою невесту и думать забыл. Ну, Карло время не терял. Отправил ему парочку писем с угрозой кое-чего, если тот не отдает копии чертежей. Элмер, конечно, испугался, но в вашу контору не обратился, потому что шум ему был ни в тему, а с Панцетти, и уж тем более с немцами, связываться ему совсем не светило, поэтому он решил убраться подальше. Карло, когда я ему рассказала об этом, приказал мне приглядеть за мальчиком, чтобы не вышло шума. Шум не нужен был никому, даже вам. Думаешь, я не видела, как ты со своей сворой ищеек тайно рыли землю в Канзас-Сити? Ух, как я смеялась тогда! Ты был великолепен, Лемми! Карло тебя тоже приметил и сказал, чтоб я оставила Элмера и переключилась на тебя и при первой возможности переправила тебя в мир иной… Ну, теперь ты усек, что мисс Лэннарт и мистер Токсби не были случайными попутчиками?
Я закурил очередную сигарету и сказал, не глядя на нее:
— Плохо врешь, наверное, устала. А у меня просто сил уже нет. — И зачем я только связался с тобой? Было бы куда спокойнее сдать тебя в участок. Монтана хоть угощала получше да врала поскладнее, и ноги у нее стройнее…
— Да и иди ты со своей Монтаной! Слышать про нее не могу! Почему ты мне не веришь, коп проклятый?!
Карлетта совсем взъярилась и стала похожа на тигрицу.
— Потому что это все ложь. Наврать можно с три короба. Ты мне доказательства дай, тогда — другое дело. А нет доков — поехали в участок к сержанту! Может, он тебе поверит, как ты ему поверила, что он говорил по просьбе Фратти! Так ты, говоришь, любила этого беднягу, Карлетта? Ой, рассмешила! — Я откинулся в кресле, изображая смех.
— Доказательства? Тебе, гад, нужны доказательства?
Я смотрел на разъярившуюся Карлетту и видел, что она созрела для серьезного шага. Только каким он будет? Она сейчас может окончательно заложить своих, а может треснуть меня по башке кочергой.
Прошло минут десять; наконец, Карлетта присела на кушетку согнувшись, достала что-то из сумочки и протянула мне:
— Ты хотел доказательств? Хватай! — Я удивился:
— Ключ? И это все доказательства?
— Пока — все. Но для начала пройди дом по коридору, в конце его будет черный ход, к нему прилегает лужайка, а за ней гараж. Открой его этим ключом, а потом, когда вернешься, я расскажу остальное и, думаю, ты больше не посмеешь сомневаться в моих словах.
— Ну, ладно, — я подбросил ключ на руке. — Смотри, Карлетта: английское правосудие никогда не упустит случая повесить тебя.
— Да хватит тебе, Кошен, — отмахнулась она, — надоело. Ступай и все узнаешь…
Я допил свой виски, поставил стакан на каминную плиту и, погрозив Карлетте пальцем, покинул комнату. Миновав коридор и кухню, вышел через черный ход на лужайку, отгороженную высоким кустарником.
Было сыро; ничего было не разглядеть из-за мерзкого английского тумана, что-то шуршало, трещало, и я для спокойствия взял в ладони рукоятку люгера, но если бы Карлетта решила меня перехитрить еще раз и подставить под выстрел, то этот выстрел давно бы уже грохнул.
Поэтому, подавив в себе желание достать бесполезный сейчас пистолет, я двинулся наощупь по тропе, в конце которой темнел гараж.
Он был такой же облупленный и старый, как только что покинутый мною дом, но в проеме открытых дверей я увидел две новенькие машины. Я обогнул гараж и наткнулся на дверь с большим висячим замком. Я отпер ее, нащупал выключатель, зажег свет и прошел в помещение, представлявшее из себя полумастерскую, полужилую комнату, где сразу же обнаружил то, о чем намекала Карлетта.
«Доказательство» лежало на скамейке, связанное по рукам и ногам с кляпом во рту, наверное, так выглядит рысь под сеткой. Но это была не рысь, а Джералдин Уорни.
Я извлек кляп, перерезал веревки и сказал:
— Привет, крошка! Надеюсь, ваши мозги не пострадали от сырости и с них слетели макароны, которые навесил мистер Крич, выдавая себя за Лемми Кошена? Надеюсь, вы теперь не захотите пристрелить меня, если я опять буду утверждать, что настоящий Кошен — это я, и никто другой?