Монтана — ну эта похитрее. Эдакая сирена — убаюкает и убьет. Жестокая и коварная баба, очевидно Панцетти возлагает все надежды на нее, хотя Крич и делает вид, что он здесь главный.
Ну, такие мелкие бандюги, как Фриско, Джулио, Зокки и Фратти в счет не шли — это безмозглые шестерки… О них и думать не хотелось. А вот о рыжей Джералдин стоит поразмышлять, она стоит многого… Что она нашла в этом недоноске Уиттекере? Гениальность? Но что она собирается с этой гениальностью делать? Я знаю, что у некоторых людей бывают извращения. Вот вам пример.
Один богатенький старикашка, которому перевалило за восьмой десяток, был женат на четырежды разведенной молодой особе и говорил, что никогда не встречал столь добродетельной женщины. Я поинтересовался, чем она занимается. Оказалось, что она посвятила себя уходу за калеками и каждое утро вывозит одного из них на прогулку в свой прекрасный сад. Я не мог не согласиться, что это действительно величайшее проявление милосердия.
Каково же было мое изумление, когда я выйдя на другой день рано утром в сад, увидел как она трахается с безруко-безногим инвалидом. Я было решил, что у меня начались глюки, но, когда до меня донесся запах виски, которым они утоляли возникшую жажду, я поверил в реальность происходящего и отполз через кусты, так как от такого проявления любви к ближнему у меня подкосились ноги.
С Джералдин все, конечно, не так просто, но ее привязанность к этому недоноску, заставляющая не только ее рисковать жизнью, но и подвергать этому «приятному» испытанию других людей, занятых этим делом по долгу службы, носила, на мой взгляд, несколько патологический характер…
Мои размышления прервал долгожданный звонок.
— Привет, Лемми!
— Наконец-то, дорогая! Еще немного и ты бы меня не застала. Как поживает наш друг Билл? Надеюсь, он с нетерпением ждет встречи…
— Нетерпение проявляешь только ты, мой милый. Давай-ка собирайся и приезжай ко мне, мы посидим, поговорим… К девяти, успеешь?
— Еще бы! Дело-то какое!
— Ну, пока! Ах, да! — Монтана сделала вид, что маленький пустячок совсем выпал у нее из памяти. — Билл просил передать, что ему надоела бумажная волокита, и ты должен учесть это.
Монтана повесила трубку, а я тут же позвонил Херрику по книге.
— Добрый вечер, дружище. Это Кошен. Девушка пригласила меня в гости. У вас все приготовлено?
— Да, конечно. Вы довольны? Хочу еще вас порадовать сообщением из Штатов. Прикажете зачитать?
— Валяйте!
В трубке что-то зашуршало, и Херрик торжественно продекламировал мне текст телеграммы:
«Лемми Кошену, через комиссара полиции безопасности, Скотленд-Ярд, Лондон, Великобритания. Карло Панцетти арестован и обвинен в государственной измене на основании Закона о национальной безопасности. Им переданы федеральным властям незаконченные чертежи бомбардировщика Э. Уиттекера.
От дальнейших показаний арестованный Панцетти отказался. Продолжайте работу и держите нас в курсе дела. Директор ФБР…»
— Ну, и так далее… Как вы расцениваете это послание, Лемми?
— Панцетти скоро перестанет играть в молчанку. Конец близок. Через час я встречаюсь с Монтаной Коллс, а еще примерно через час — с Кричем. И имейте в виду: мне намекнули о том, что резину тянуть им надоело. Это означает только то…
— …что им не терпится поскорее удрать отсюда, — закончил Херрик.
— Вот именно. У вас все готово?
— Да, Лемми. Как только освободитесь, немедленно звоните мне. До скорого.
Я допил виски, погасил сигарету и с улыбкой вышел на улицу.
2
— Ты молодец, Лемми, — приветствовала меня Монтана у себя в спальне. — Точность — вежливость королей.
На ней было грандиозное черное кружевное платье в обтяжку и выглядела она в нем как жрица перед ритуальным жертвоприношением.
— Ну, как? — она качнула бедрами перед зеркалом. — Не хороша ли я для тебя?
— Ослепительна! — Я не покривил душой. Она довольно улыбнулась.
— Коли так, пойдем, выпьем, время у нас еще есть.
Мы прошли в гостиную, выпили по чуть-чуть и закурили. Монтана смотрела на меня и продолжала улыбаться.
— Кажется, ты хочешь сообщить мне что-то новенькое, — не выдержал я. — Надеюсь, это не будет продолжением истории о том, что ты завязываешь с Карло?
— А что, очень может быть, — она пожала плечами и отпила глоток. — На этом деле я неплохо заработаю, пора и отдохнуть, до следующего раза.