— Давай, — я махнул рукой, — все равно ничего другого здесь не найдется. Благородный виски недостаточно шикарен для этого вертепа. Но только без пальбы, умоляю, — местные обитатели нас могут неправильно понять.
Монтана, усмехнувшись, кивнула и одним движением руки профессионально беззвучно скрутила голову «Вдове Клико». Над нашими бокалами поднялись шапки сверкающей в электрическом свете пены.
— Можно подумать, что мы находимся на званом вечере, — принимая из рук Монтаны шампанское, заметил я.
— Ты не ошибся, приятель, — произнес за моей спиной знакомый насмешливый голос.
Я обернулся. В дверях стоял Билл Крич в смокинге и с красной розой в петлице. Он приветливо помахал нам рукой, улыбнулся, и, как бы извиняясь, добавил:
— Ты прав, Кошен, бурбона здесь не продают, только что-нибудь шикарное.
Тем не менее, он был страшно доволен всем: и обстановкой, и французским шампанским в серебряном ведерке, и своим светским нарядом, хотя это парадное обмундирование, начиная от лакированных туфель и кончая дурацкой красной розой, было так же уместно на нем, как на козе жилетка.
С видом денди Крич подошел к столу и не отказал себе в бокале «Клико». Глядя на меня поверх бокала, он сказал:
— Давай закругляться с этим делом, Кошен. Мне надоело ходить вокруг мешка с монетой. Сколько можно ждать?
— Что, прямо сейчас?
— Монтана сказала, что у тебя все в ажуре. Какие-то мелочи не в счет.
— Из-за этих мелочей сделка не состоится, — спокойно объявил я. — Мы действительно знаем, с кем имеем дело и не желаем попусту рисковать.
— Ну что еще там у тебя, — капризно спросил Крич. — То ему так, то этак… Дело — яйца выеденного не стоит, а тут какие-то сложности! Ты же свой парень, Кошен, чего выпендриваешься?
На этого «своего» усмехнулась даже Монтана, а я с трудом подавил желание дать ему немедленно в зубы.
— А никто не выпендривается. Просто нам нужно знать, что сделка будет честной и никто никого не обманет. Предлагаю тебе один план, но на это уйдет некоторое время.
— План? Какой еще план? — в голосе Крича прозвучало подозрение. — Если копы предлагают тебе план и при этом говорят, что без него дело не выгорит, значит, готовится какая-нибудь пакость!
— Идея такая… — начал я, но тут в дверь постучали и вошел тип, встретивший нас с Монтаной. Он пригласил мисс Коллс к телефону.
— Эта дама не назвала себя, но сказала, что вы должны догадаться, — добавил он.
Монтана вопросительно посмотрела на Крича, но тот пожал плечами, и тогда она с заинтригованным видом направилась к выходу. В дверях она обернулась:
— Сейчас вернусь. Смотрите, ребята, не начинайте обмывать сделку без меня.
Крич посмотрел ей вслед и прищелкнул языком:
— Вот девка! Все есть и все на нужном месте.
— Ну и вкус же у тебя! — отозвался я небрежно.
— Да ты вроде ее невзлюбил? — удивился Крич. — Ну да Бог с ней, давай, выкладывай, что это за план такой.
— Ты и сам не больно-то мне нравишься, Билл Крич, — искренне признался я. — Но пока мы завязаны в общем деле, я хочу, чтобы ни один из нас не утопил другого.
Мы сидели друг против друга за столом, и Крич смотрел на меня, как на ребенка, который пытается объяснить совершенно элементарные вещи взрослому человеку.
— В общем расклад такой: у тебя три четверти чертежей, которыми ты даже не сможешь подтереться, потому что они выполнены на плотной бумаге. Последняя четверть существует только в голове у этого придурка Уиттекера. Если он перенесет ее на бумагу и мы получим эту часть работы, то, нам тоже не удастся ее куда-то пристроить. И то, что у тебя, и то, что будет у нас, по отдельности не представляют из себя ничего ценного.
Крич зевнул.
— Ты слушай, слушай! — рассердился я. — Тебе дело говорят! Так вот: ты получишь телефон подруги Уиттекера, встретишься с ней, где тебе будет угодно, и устроишь в такое место, чтобы там под ее личным присмотром этот горе-изобретатель мог закончить свою работу. После чего она с этой частью чертежей возвращается к нам…
— А потом ты и я сидим по своим домам и любуемся каждый на свою часть, которая ни одному из нас не сгодится и на подтирку… Ты это хотел сказать, Кошен?
— Но это гарантия того, что у вас не будет возможности в дальнейшем их кому-то продать, потому что в тот день и час, когда Джералдин отдаст нам бумаги, вы вернете нам Уиттекера, а взамен получите денежный выкуп и гарантии свободного выезда отсюда!
Он встал, взглянул на часы. Чтобы скрыть свои чувства, я налил себе вина. Если бы я мог двинуть по этой роже!
— Обойдемся и без твоих гарантий. В таких делах лучше полагаться на себя или на верных людей.