Стараясь унять дрожь и перестать клацать зубами, я медленно повернула голову. Первое, что бросилось в глаза - мои закоченевшие пальцы с посиневшими ногтями. Рука (вместе со всем остальным) покоилась на гладкой мраморной плите - зрение заторможено проследило за серебристыми прожилками в камне, убегающими под голову и спину, в то время как подвисающее сознание нашло источник немилосердного холода. Выходило так, что какой-то идиот додумался обрядить меня в платье и положить на алтарь! Мне, конечно, часто снились кошмары, но чтобы там еще и жертвоприношения устраивались - никогда!
Не зря твердила Наташка: "Завязывай с ужастиками, Май! Завязывай!"
Не слушала - вот и получила...
"Однако, разве во сне может быть так холодно?" - задалась вопросом я, и это едва ли не первая связная мысль, пробившаяся на поверхность обрывочных фраз, воспоминаний и прочей чепухи, вертевшейся в голове. Но подумать над ответом не получилось, потому что взгляд, который рассеянно скользил по атласному белоснежному платью, практически сливающемуся с постаментом, выхватил из полумрака маленький светлячок.
Пока дрожащее пламя свечи приближалось, освещая сморщенное старческое лицо Сайруса, я сообразила, что помимо нас двоих тут находится целая куча народу! Десятки людей, виденных мною снаружи, стояли плотно-плотно друг к другу и в торжественном молчании зажигали свечи, передавая огонь от соседа к соседу. Зрелище одновременно завораживало и пугало, ведь поблескивающие глаза присутствующих неотрывно следили за каждым моих вдохом.
Тем временем дед Кирилла, лицо которого приобрело еще более резкие неприятные черты, сменив образ бодренького старичка на сказочного колдуна-злодея, приблизился и опустил свечу у основания алтаря. Пару секунд я наблюдала, как огненный язычок дрожит, извивается и вытягивается вверх, ненасытно пожирая воздух, пока не обратила внимание на каменный пол. Шершавая неровная поверхность походила на меловую платформу с выдолбленной в ней неглубокой канавкой, вдоль которой тянулись затейливые иероглифы и символы. Я повернула голову в другую сторону и поняла, что это углубление охватывает возвышение, куда меня поместили, широким кругом.
- Сегодня особенный день, - нарушил строгую тишину ломкий старческий голос, напоминающий треск льда. - Давайте поприветствуем нового члена нашей семьи, которого, быть может, нам ниспослала сама Судьба!
Было холодно и жутковато, но, в тоже самое время, я нашла в себе силы проявить любопытство. Происходящее если не забавляло, то крайне озадачивало, что не удивительно, ведь во сне позволительна некоторая отрешенность и безрассудство. Я вновь обернулась к собравшимся и наблюдала как они подняли в воздух бокалы и с дружным "Добро пожаловать, сестра!" опустошили их содержимое.
Старик, который без темных очков выглядел как-то не так, дождался, когда вновь окажется в центре внимания, и громко объявил:
- Пора!
Короткое слово подействовало на присутствующих выстрелом на старте. Сохраняя благоговейное молчание, они ручейком потянулись к постаменту и один за другим оставляли толстые черные свечи за границей круга. Совсем крошечные детишки, подростки, молодые парни и девушки, мужчины и женщины в расцвете сил, дряхлые старички и старушки, которые еще чудом передвигались - одно лицо сменяло другое, но в каждом без исключении взгляде сквозили любопытство и недоверие. Пару раз я теряла сознание, но даже в спасительной темноте холод не давал покоя.
В один из периодов бодрствования я заметила Бориса - сутулый, бледный, с поджатыми губами, мужчина избегал пересекаться со мной взглядом. За ним следовал рыжий Филипп, подаривший мне несмелую ободряющую улыбку, значение которой я как ни силилась, расшифровать не смогла, и Ирина, взгляд которой был красноречивее слов.
А потом пришла очередь Кирилла, в котором я с трудом узнала своего парня. В незнакомце, опустившем короткую свечку рядом с десятками других, осталось мало из того, что меня привлекало. Спина неестественно прямая, как натянутая струна, руки сжаты в кулаки, горькая кривая усмешка и холодные колючие глаза, в которых смешались ненависть, страх, злость, боль, надежда... Такой Кирилл пугал! Намного больше окружающих декораций, которые в самый раз подошли бы для съемок фильма ужасов!
- Кир... - мой шепот был едва слышен, но парень замер как вкопанный, перегородив дорогу стоящим позади. Шествие со свечами остановилось - собравшиеся повернули головы в нашу сторону, ожидая развязки. Меня пронизывали десятки пар горящих глаз, но я могла думать только об одной. - Мне холодно...
Дальнейшие события смазались, потому что произошли за считанные секунды. Кирилл, который итак пребывал на взводе, после моей невинной жалобы абсолютно утратил контроль - расталкивая со своего пути тех, кто возвращался без свечей, он пытался добраться до алтаря. Сайрус отреагировал молниеносно - стоило ему взмахнуть рукой, как парня схватили находящиеся рядом мужчины (в том числе и Борис!) и, несмотря на отчаянное сопротивление, выкрики и угрозы, быстро выволокли из зала.
Я настолько медленно и плохо соображала, что случившееся фактически не затронуло моего настроения. Происходило что-то странное, неправильное, нехорошее и непоправимое, но все, о чем я могла думать - так это жалеть, что не сказала Киру, чтобы не переживал. Что бы не произошло - это лишь сон... но даже во сне я не хотела причинять ему боли!
Пока я размышляла об этом, зал постепенно опустел. Остались только я и Сайрус.
- Что ж Майя, - сказал он, обходя алтарь по кругу. Перед глазами все плыло, поэтому вместо одной фигуры я видела две, три... - Надеюсь ты того стоишь!
Он остановился, в свете свечей сверкнуло что-то блестящее - и буквально в следующий момент мое правое запястье обожгла вспышка боли. На какое-то мгновение туман, заполонивший сознание, развеялся - в голове кто-то словно перемотал обрывки недавних воспоминаний, разговоров - и все встало на места! Абсолютно все...
Тем временем старик оказался по другую сторону плиты - и новая огненная полоса легла уже на левое запястье. Я взвыла от боли, смаргивая выступившие слезы, но к своему ужасу поняла, что не могу пошевелиться.
Тишина разлетелась на кусочки от звонкого лающего отдающего сумасшествием смеха:
- Терпи, Мария! Скоро все закончится. Так или иначе... - Он усмехнулся, словно какой-то одному ему известной шутке, и склонился над алтарем. - В любом случае мой тебе совет, когда Она придет на наш зов, постарайся найти в себе хоть каплю благоразумия и понравится Ей, поняла?
Только теперь я сообразила, что все происходящее не было сном - каким-то непостижимым образом кошмар, который начался с нашего с Киром разговора, воплотился в жизнь!
- Ты же хочешь пережить сегодняшнюю ночь?
- Д-да... - еле выдавила я.
Последнее, что промелькнуло перед глазами, прежде чем сознание опять ускользнуло, были горящие алым пламенем глаза...
Эпилог
Сирена
Там же, ближе к рассвету...
- Вломиться в гости к Ловцам Удачи - поверить не могу! - восторженно протянула Аннабель, бесшумно ступая по крыше родового поместья тех, о ком сложено несметное количество легенд и преданий. - Дорогая, ты себе представить не можешь, в каком восторге я пребываю от нашей маленькой затеи!
- Это пройдет, как только я потеряю терпение и сброшу тебя вниз, - угрожающе прошипела Сирена. Вот уже четверть часа полукровка, явно не до конца понимающая значение слова "засада", с энтузиазмом рассказывала Сирене все, что когда-либо слышала о "зеркалках". Для нее это было очередным приключением, увлекательной игрой на нервах у могущественного папочки, для Сирены - целью большей половины бессмертного существования, выполнение которой теперь оказалось под угрозой.
- Сбросишь меня? - скептически хмыкнула девчонка, прикинув расстояние от крыши до земли. - Нет, я так не думаю.
Три этажа - это пятнадцать метров, не больше. Высота пустяковая, но исключительно в том случае, когда Анна находилась в нормальном состоянии. А сейчас это далеко не так! В последний раз, когда они охотились, полукровка заартачилась, наотрез отказавшись поесть, и теперь Сирене приходилось иметь дело с последствиями этого каприза. Меньше всего ей нравилось чувствовать себя нянькой, но зачем лишние проблемы?