Невозможно не считаться с тем, что первоисточником служит кинокартина. Любой читатель этой книги представит одного лишь Хамфри Богарта в роли Рика, Ингрид Бергман в роли Ильзы, Пола Хенрида в роли Ласло и Дули Уилсона в роли Сэма. Поэтому я использовал кинематографическую основу, вплоть до включения в текст романа избранных диалогов из фильма — отчасти в знак почтения, отчасти из драматургической необходимости, а отчасти с тем, чтобы читатель знал: автор тоже развлекается. Едкие остроты Рика, напыщенные тирады Ласло, житейская мудрость Сэма, страсти и смятение Ильзы — все это из «Касабланки».
Соответственно, я постарался:
& Увязать героев романа с их экранными образами — иногда посредством описаний, а иногда простым умолчанием. Не было смысла, например, изображать Рика Блэйна блондином, или Виктора Ласло — коротышкой, или Сэма — белым: Богарт, Хенрид и Уилсон демонстрируют нам иное. Поскольку большинство читателей хорошо помнят «Касабланку», я старался написать для героев диалоги, которые вызывали бы в памяти сценарий фильма, и при этом стремился свести к минимуму физические описания героев.
Одна из характерных черт фильма, включенных в роман, — непрерывное курение и питие почти всех персонажей. В картине сигарета или стакан спиртного присутствуют едва ли не в каждой сцене — как и в моей книге. Можно косо смотреть на такое поведение, которое мы считаем антиобщественным и саморазрушительным (Богарт умер от последствий курения и пьянства в пятьдесят семь лет), но полвека назад общество относилось к этому иначе, и это передано в книге без искажений. Кроме того, поколение, курившее по две пачки в день и пропускавшее по три мартини за обедом, не только преодолело Депрессию — оно победило во Второй мировой войне.
& Увязать действие романа с историческими обстоятельствами. Сам фильм изобилует отсылками к современной ему истории — фактически весь сюжет опирается на тогдашние текущие события. В книге имело смысл привязать новый сюжет к месту и времени фильма: то есть события после Пёрл-Харбора составили передний план, а Нью-Йорк до 1935 года — предысторию. Если Виктор Ласло — чех, то его подлинный пункт назначения — Лондон, а не Нью-Йорк. И планирует он наверняка ликвидацию Рейнхарда Гейдриха, единственного высокопоставленного нациста, уничтоженного Союзниками во время войны, поскольку то была единственная значимая акция чешского сопротивления.
Самое спорное применение этого подхода, пожалуй, в том, что я сделал Рика еврейским гангстером и бывшим владельцем подпольной распивочной из Восточного Гарлема по имени Ицик Бэлин. Но обратимся к имеющимся фактам: сценарий сообщает нам, что в 1941 году Рику было 37 лет — значит, годы его молодости приблизительно совпадают с эпохой «сухого закона». Политически он левый (о чем свидетельствует Эфиопия и его участие в войне против Франко). Его лучший друг — чернокожий. Он ловко обращается с оружием. Он держит бар. Он исчез из Нью-Йорка вскоре после 23 октября 1935 года — даты убийства Голландца Шульца (прототип Соломона Горовица), «пивного барона Бронкса» и одного из последних великих еврейских гангстеров и клубовладельцев. В начале фильма есть момент, когда Угарте замечает: Рик, который только что выкинул немецкого буяна из своего казино, «будто бы занимался этим всю жизнь». На что Рик отвечает: «А почему ты думаешь, что это не так?»
Есть, однако, и другие улики. Мюррей Барнетт, автор пьесы, до конца дней своих настаивал, что видел в Рике Блэйне себя и сделал этого героя проекцией собственных желаний и фантазий. «Рик — грубый, мрачный человек, которому никто не нужен, — был тем, кем хотел быть Барнетт», — пишет Алджин Хармец в «Подозрительных задерживать». Большинство сценаристов — по сути, вообще большинство творческих работников, связанных с «Касабланкой», — были евреями, в том числе Эпстайны, Кох, Джек Уорнер, Хэл Уоллис, Майкл Кёртиц и композитор Макс Штайнер. И к тому же в Голливуде имелась живучая традиция маскировать персонажей-евреев под белых протестантов. Наконец, Хамфри Богарт, пока не получил главную роль в «Мальтийском соколе», сыграл на студии «Уорнер Бразерс» целый ряд «этнических» гангстеров — нередко соперников персонажам Джимми Кэгни, чье ирландское происхождение всем очевидно.