— Очень хорошо, сэр, — ответил Блэкуэлл.
— Заботьтесь о нем, ладно? — напутствовал его Ламли.
— Сэр, я как следует позабочусь о мистере Блэйне, — ответил Блэкуэлл. — На этот счет можете быть спокойны. — Потом обернулся к Рику: — Не угодно ли джентльмену еще стаканчик согревающего? — осведомился он.
— Джентльмену угодно, — сказал Рик.
Глава одиннадцатая
Их комнаты обшарили весьма основательно: уж это-то стало очевидно, едва он открыл дверь. Рик видал работу и получше, но и здесь орудовали не дилетанты. Разбросали ровно столько, чтобы Рик понял: у него были гости. Аккуратно положили на место ровно столько, чтобы Рик понял: гости были джентльмены. И разломали ровно столько, чтобы он понял: они не шутят.
— Босс, у нас пошарились, — сказал Сэм, который уже с час как вернулся, но ни слова не сказал ни одной живой душе и не тронул ни одной вещи. Он видал такое и прежде.
— Есть догадки кто? — спросил Рик, оглядывая разрушения.
— У меня, кажется, есть кое-какие подозрения, — раздался голос у Рика за спиной.
Следом за Блэйном явился Рено.
— Проходите, Луи, не стесняйтесь, — сказал Рик. — Кто-то вот уже не постеснялся.
Рено быстро огляделся.
— Как в старые времена, — заметил он, щелчком открывая портсигар и устраиваясь в мягком кресле возле электрического камина.
— Не льстите себе, — сказал Рик, — ваши ребята так не умели. — И принялся разбирать руины.
Шкафы выпотрошили. Одежда валялась на полу, карманы вывернуты, кроме Рикова смокинга и брюк к смокингу — их заботливо оставили на вешалке, будто остерегаясь помять.
Пока Сэм с Риком проводили ревизию, Рено курил.
— Когда любопытство возьмет верх, дайте мне знать, — сказал он, выпуская дым. Маленький французский щеголь был неотразим в новом костюме, новых туфлях и федоре.
— Не иначе, новый костюм? — сказал Рик.
— Надо же чем-то прикрыть наготу, — ответил Рено.
— Я предпочел бы прикрытую спину, — сказал Рик, оглядывая комнату. — Кажется, я неважно за этим слежу.
Паспорта исчезли. Тот, кто оказал Рику столь навязчивое внимание, желал гарантировать, что в ближайшее время Ричард Блэйн никуда не уедет.
— Рики, сколько раз я говорил вам всегда носить документы с собой? — спросил Рено. — Мы, европейцы, носим.
— Может, потому многие из вас хотят стать американцами, — парировал Рик. — Мы-то живем в свободной стране.
Он не мог сказать Рено, что нью-йоркские гангстеры никогда не носят при себе ничего такого, что может их идентифицировать — так в любой момент можно без опаски назвать легавым любое липовое имя. Привычка — вторая натура.
— Ладно, Сэм, брось. Мы тут временно, так давай проведем это время весело. — Рик заглянул в бар. — По крайней мере, они не выпили наш запасец.
Сэм бросил поиски паспортов и налил Рику и Рено по стаканчику крепкого.
— Это я виноват, — начал Рик. — Мне несколько часов этот бриташка морочил голову.
— Зря вы, босс, — пробормотал Сэм.
Рик не обратил внимания.
— Мял задницу в «Гаррике», пока у нас гостила британская разведка — спасибо Реджинальду Ламли.
— А может, Виктору Ласло, — возразил Рено.
Рик с Сэмом разом обернулись к нему.
— Что? — недоверчиво переспросил Рик.
Рено про себя улыбнулся. Приятно, когда он безраздельно владеет вниманием Ричарда Блэйна — человека, который всегда ставил себя выше таких, как Луи Рено. Теперь они друзья, это верно, и, даже не будучи ими, проворачивали вместе немало выгодных дел в Касабланке. Рик всегда старался держаться подальше от Рено и от орды беженцев: он жил в Касабланке, но ей не принадлежал и никому не давал об этом забыть. Пока в его жизни вновь не появилась она. Она, решил Рено, в итоге и отделила Блэйна от соперника-клубовладельца, Арриго Феррари: женщина по имени Ильза Лунд.
— Я о том, что вот мы ехали следом за Виктором Ласло и его женой из Касабланки в Лиссабон, потом в Лондон. Но что мы вообще о них знаем? — Рено отхлебнул из стакана. Арманьяк, его любимый напиток. — За то время, что я был префектом полиции в Касабланке, я кое-что понял про наш биологический вид. О том, что им движет, что его вдохновляет. И чем он бывает одержим.
— У меня есть пара-тройка версий, — сказал Рик.
— У нас обоих есть, мой друг, — продолжил Рено. — Конечно, деньги. Власть. И женщины. — Он усмехнулся себе под нос. — Знаете, Рики, в Касабланке я одно время беспокоился за вас в смысле женщин. Вы вообще ими не интересовались, и, ну, я…