Снова заговорил майор.
— Правительство считает, что в интересах наших военных действий должно поддержать эту операцию полностью и безоговорочно, — сказал он. — И еще я должен добавить, что план одобрен лично президентом Эдуардом Бенешем и ратифицирован чешским правительством в изгнании.
Рик взмахнул зажженной сигаретой:
— И какие роли у нас с Луи?
Ответ у майора был наготове:
— В лице мистера Ласло мы имеем представителя центральноевропейского сопротивления Гитлеру. В лице капитана Рено — новоопределившегося представителя Свободной Франции. А мистер Блэйн, — майор кивнул на Рика, — олицетворяет промышленную мощь и великий дух Соединенных Штатов Америки.
Помимо воли Рика охватила гордость за родину. Давно с ним такого не бывало. С 1935 года не проходило и дня, чтобы Рик не вспоминал Нью-Йорк, но лишь сейчас впервые столь остро почувствовал себя американцем.
— У герра Гейдриха имеется ряд слабостей, — сказал Виктор Ласло. — Он много пьет. Чрезмерно самонадеян и оттого излишне беспечен. Решительно неверен жене, которая старается как можно больше времени проводить в Берлине. Обожает общество красивых женщин — может показаться, что неумеренно.
Не приходилось ломать голову, кому это может «показаться».
— Гейдрих — начальник имперской службы безопасности, но, как мы себе представляем, его собственную защиту возможно расшатать и взломать.
— Не так уж мудрено, — прибавил Рик. — Я читал, что он разъезжает по городу в открытой машине.
— Это так, — согласился Ласло, — но это знание бесполезно, если мы не знаем его графика и маршрутов. Логово Гейдриха надежно защищено стенами замка Градчаны. Кто-то должен близко подобраться к Гейдриху, не вызывая подозрений.
— Другими словами, нужен шпион в его резиденции.
— Именно.
— И кто это будет?
— Я, — тихо сказала Ильза.
Рик дернулся, уронил пепел с сигареты. Да уж посылали бы прямиком в ад, следить за сатаной.
— Я горд сообщить, что моя жена Ильза согласилась стать нашим внедренным агентом в канцелярии Гейдриха, — сказал Виктор. — Так сказать, нашими глазами и ушами в главном управлении самого рейхсзихерхайтшауптамта.
— Да вы смеетесь, — сказал Рик.
— Ничуть, — ответил Ласло. — Я абсолютно серьезен. Ильза тоже.
Рик посмотрел на Ильзу, но взгляд ее был непроницаем, а губы не шевельнулись. Все ясно. Для Виктора это не безличная военная операция, как для майора Майлза. Это личная обида Ласло на Рейнхарда Гейдриха, жесточайшая вражда.
Ласло поднялся и заходил по комнате. Рик, готовясь к проповеди, снова закурил.
— Такой случай нанести удар по тиранам, какой выпал нам, немногим достается в наше время. Если бы я мог, я бы уничтожил самого Гитлера. Но мы не можем. И значит, как ни досадно, будем довольствоваться одним из его клевретов. Человек, которого мы хотим убить, — Рейнхард Гейдрих.
— Сказали бы: «я хочу убить», — возразил Рик. — Он ведь засадил вас в концлагерь. Мне уже чудится, что это личное.
— Хорошо, — равнодушно сказал Ласло, — которого я хочу убить.
Рика в который раз озадачила невозмутимость этого человека.
— И все же что-то мне тут не нравится. Нет, не план, не гранаты и не как мы их будем бросать. Это ваше дело, не мое. Вы спецы. Говорю же, мне чудится тут что-то личное, и я готов это повторить. Мне это не по нутру. Мне в свое время пришлось кое-кого прикончить, и я этим не горжусь. Была война, и приходилось убивать — будь то в Ньй… — Рик осекся. — Будь то в Испании, в Африке или еще где. Но если убиваешь, убивать надо быстро и наверняка, не то жертва сама нападет на тебя в ярости. Потому что и для нее это станет личным.
Заговорил Рено.
— Должен сказать, что мой друг Ричард прав, — начал он. — Я ничуть не сомневаюсь в искренности намерений мистера Ласло и в их происхождении. Короткой прогулки по любому из концентрационных лагерей покойного майора Штрассера довольно, чтобы отбить аппетит у кого угодно. Но мне сдается — если позволите высказаться гражданину Франции и подлинному наследнику Декарта, — что не эмоции должны решать дело.
Майор Майлз глянул на Рено с невольным уважением.
— Я не могу вполне выразить, как серьезна эта миссия, — сказал он, — и какое значение придает ей наше правительство. Всех вас здесь выбрали за способности, а не за эмоции.
— Я и не знал, что побывал на пробах, — заметил Рик.
— О, мистер Блэйн, вы побывали, — сказал майор. — В Эфиопии и в Испании, когда вы стояли за абсолютно безнадежное дело — и проиграли. — Сэр Гарольд обернулся к Луи: — Должен сказать, ваше bona fide, мсье Рено, стоило нам парочки бессонных ночей. Однако ваш внезапный побег из Касабланки тотчас после убийства майора Штрассера и исчезновения мистера Блэйна снабдил вас убедительным алиби мелкого персонажа. Уверен, вы будете органичны в роли вишистского чиновника — мы дадим вам новые документы.