С завистью смотрю на его удобные кроссовки – дожил!
Пытаюсь встать на ногу – вроде получается.
Слышу крик, а потом сдавленные визги – Степа явно зажимает её ротик своей лапищей. Водила у меня что надо. С ним и телохранители не нужны. Рост два метра, косая сажень в плечах – кажется, это так называется.
Луна и фонарь освещают дорожку к дому по которой идет Степан, он держит мой непокорный сюрпрайз, который все еще пытается отбиваться.
Вижу, что юбка сбоку треснула по шву, задралась. Коленки у нее зачетные. Красивые коленки.
А вот поведение – воспитывать надо. Наказывать.
Это я умею. Практикую. Не часто, но.
Степан ставит девушку передо мной. Смотрю, тяжело дыша.
- Что же мне с тобой делать Лика-клубника?
- Отпустить. Я домой пойду, и никому ничего не расскажу. Даже Элеоноре Григорьевне.
- Неужели.
- Да. Скажу, что я вам не подошла и все.
- А ты думаешь, что ты не подошла.
- Думаю да. – дрожит как осиновый листок. И глаза шальные.
Не играет же? Или играет?
Да кто ты такая, чёрт побери?
- Ошибаешься, малышка. Ты мне очень даже подошла. В дом пошли.
- Нет. Не пойду. Пожалуйста…
Опускает голову и ревет.
Степан смотрит на меня, головой качает.
- Алексей Николаич, может я того… отвезу ее, от греха?
- Куда? – кроха вскидывает голову, смотрит на огромного как медведь Степана. Не знает ведь, что он и мухи не обидит, ну, если не надо обижать. А уж на женщину точно руку не поднимал и не поднимет.
- Домой, туда, где мамка ждет.
Малышка голову опускает, молчит, слезки капают.
А я уже и не хочу ничего. Как отрезало. Но отпустить вот так просто? Хренушки!
- Степан, тут подожди пока. Я скажу, что да как.
- Лика, в дом зайдем на пару минут.
Видимо со мной ей несмотря ни на что не так страшно, как со Степаном. Глупая. Не научила жизнь в людях разбираться.
Я опаснее Степана.
Я руку на женщин очень даже могу поднять. По обоюдному согласию.
Девушка подходит, проходит мимо меня, я снова ловлю ее аромат, и думаю – погорячился я с тем, что отрезало.
Все на месте. Все работает.
Иду вперед, прихрамывая, но иду. Открываю перед ней двери.
- Прошу.
Заходим в просторный стильный холл. Не обжитой, конечно, но нам с парнями это и не надо. Свет загорается автоматически – датчик движения. Сразу начинает играть приятная тихая музыка – не знаю откуда, это Егор настроил, он у нас эстет.
Лика оглядывается вокруг, она все еще на диком взводе. И эта ее дрожь… Хочу, чтобы по другим причинам дрожала и собираюсь это обеспечить.
- Нравится?
- Что?
- Дом?
Молчит. И ладно.
Что-то в ней меняется, я наблюдаю – музыку что ли слушает?
- Что?
Смотрит на меня, хочется стереть с ее лица эти идиотские следы от туши, насладиться уже цветом ее нежной кожи, и не только цветом, но и вкусом.
- Это Циммер.
- Кто? – не могу понять, о чем она.
- Ханс Циммер, композитор. Он пишет музыку к фильмам.
- Неужели?
Ухмыляюсь, очень интересно, откуда такие познания?
Достаю смартфон, включаю «Шазам».
- Громче музыка, - умный дом сразу поднимает уровень звука.
Прошаренное приложение тут же выдает картинку. Действительно композитора зовут Ханс Циммер, а музыка, которая звучит – саундтрек к фильму «Интерстеллар». Название очень знакомое, но вспомнить сам фильм не могу. На картинке чувак в скафандре и космос. Все.
Музыка не расслабляющая точно. И не очень подходящая для уединения с красоткой. Интересно, с хрена ли Егор это тут оставил?
Смотрю на девочку, понимаю, что она слегка расслабилась. Из-за музыки? Может, думает, что если мы тут такую музыку слушаем, то… ничего дурного не сделаем?
Да я, собственно, и не собирался, дурного.
Непроизвольно делаю к ней шаг, хочется быть ближе. Поворачивается – снова испуг в глазах. Словно лань, застигнутая охотников врасплох.
Мне нравится это сравнение.
Я охотник. Она добыча. Трепетная лань. Наверное.
Беру за локоть, притягивая к себе, прижимая.
Малышка с шумом выдыхает, поднимает глаза. Даже тушью перепачканная все равно красивая.
- Не надо, ну пожалуйста.
- Почему? Ты же сама пришла?
- Я не за этим пришла, вы ошиблись!
- Ошибся? Я никогда не ошибаюсь, Лика-клубника.
И мои губы снова опускаются на ее крохотный ротик. Заявляю права. По фигу уже кто она, откуда. Она девица Элеоноры. Она пришла ко мне, значит, представляла, что тут будет. Так что…
Она не податливая, не мягкая, напряженная как струна. И все так же дрожит. И губы не расслабляет. Пытается дернуться, вырваться, и почему-то меня это начинает дико бесить.