Что ж, следовало ожидать, что Друг тоже включится в игру.
Прислужники Друга — очень надменные создания. Они, должно быть, ожидали, что я застыну в священном ужасе. Но вместо того, чтобы вострепетать, я скользнул в дверь.
Закружилась голова. К горлу подступила тошнота.
Никогда не блюйте между мирами. Особенно, если обедали вы сырыми крысами. Ничего хорошего, можете поверить.
Таганская – Павелецкая
Я проблевался, и мне полегчало.
Какое-то время я еще продержусь в переходе. Можно, конечно, сквозануть на тот свет. Но ничего хорошего из этой идеи не выйдет. Во-первых, выпроводят обратно (а там это дело поставлено хорошо). Во-вторых, потеряю время. А ведь две крысы еще не задействованы. Я могу забыть их вкус. Вот, в чем дело… Я уже начинаю его забывать.
Мне везло. Прислужники Друга оказались неимоверно глупы и самонадеянны.
Пока я сплевывал вязкую слюну и пытался продумать план дальнейших действий, металлическая дверца открылась. В проеме показался один из Прислужников Друга. В серой милицейской форме. Здесь, между мирами, крылья за его спиной были видны отчетливо.
Я быстро достал из нагрудного кармана куртки нож. Но не тот тесак-свинокол, которым я сегодня утром вскрыл прорицательницу. Нет. Этот нож маленький, кнопочный. Почти игрушечный. Я прикрыл его ладонью и осторожно нажал кнопку.
И все равно щелчок получился слишком громким.
- Кто здесь? – гаркнул Прислужник, глядя прямо на меня, вжавшегося в стену.
Он меня не видел. Но все равно – мне стало очень не по себе.
Прислужник оказался глупее, чем я думал. Держась руками за стены, он направился вглубь коридора. Меча у него не было. С его стороны это было настоящим неуважением к врагу. Зря. Врагов уважать надо всегда.
Убить Прислужника сложно. Но возможно. Быстро бьешь ему в сердце. Разламываешь ребра, вырываешь бьющийся комок мяса. Отбрасываешь как можно дальше. Потом отделяешь голову. Потом – крылья. Последовательность именно такова.
Кровь Прислужников бесцветна и пахнет цветами. Это обстоятельство тоже мне на руку. Если бы я убивал обыкновенного человека, я бы извозился. От меня бы воняло.
…Первый мой удар оказался точен. Прислужник охнул, шагнул назад. Но я уже обрушился на него с ножом. С сердцем я управился быстро.
Труднее всего было отделить голову. Позвоночник никак не ломался, а я все ковырял и ковырял его ножом, задыхаясь от цветочных миазмов.
Когда он с треском поддался, открылась дверь, и заглянул второй Прислужник.
- Мишань, ты чего там? – крикнул он в темноту.
С такой скоростью, как сейчас, я не резал еще никогда. Доли секунды ушли на то, чтобы беззвучно покончить с головой. Ампутация крыльев оказалась вообще парой пустяков.
Сейчас я чувствовал себя куда уверенней. Я вжался в стену, и ждал… Ждал…
«Вроде бы, — размышлял я, уже хладнокровно, — их было двое. Да. Кажется, всего двое».
…Благоухая фиалками, я выбрался из перехода. Меня мутило. Наверх я решил не ходить. Слишком велики были шансы снова нарваться на Прислужников. Я направился к поездам и за каких-то две минуты проскочил перегон между «Курской» и «Таганской».
Где-то здесь мне предстояло найти человека в желтом.
Станция была помпезна и… бесполезна. Людей в желтом здесь не было.
«Как быть? Как быть?» — стучало в голове.
Наверх. Кто как, а я интуиции доверяю.
Наверху накрапывал дождик. Я оглядел улицу на выходе из метро. Люди-люди. Черные, зеленые, серо-буро-малиновые. Только не желтые. Не желтые… Хотя стоп.
У проезжей части стояла девушка. Рыжие волосы. Короткая юбка. Ботинки-говнодавы. И главное – желтая футболка!
Я направился к ней.
Девчонка стояла около прекрасно знакомой мне фиолетовой «семерки». На девчонку орал знакомый мне седоватый таксист в фиолетовой куртке.
- Я за «пососу» не катаю! – кричал он девчонке.
- Ну, пожалуйста! – упрашивала девчонка.
- Дура! Тебя пришибут когда-нибудь за твое «пососу»! Может, сегодня и пришибут!
- Послушайте, мне очень надо!
- Да ты заразная, наверное. Иди отсюда!
- Ничего я не заразная! Я с резинкой, мужчина! Мне очень надо!
Я приближался, и случилось неизбежное: мы с таксистом встретились взглядами.
- О! – оживился фиолетовый, чья жизнь должна была оборваться сегодня, где-то в Выхино. – Вот к этому уроду иди. К верблюду, блять, хуеву…
Я криво усмехнулся. Таксист нарывался. Но умрет он сегодня вовсе не из-за меня.
Девушка настороженно сканировала мою фигуру взглядом. Приблизилась ко мне. Таксист откровенно потешался.
- Мужчина, — осторожно начала рыжая, — у меня к вам просьба. Мне нужен… секс с вами.
- Секс? – Удивляюсь я вообще-то редко, но сейчас и был тот исключительный случай.
- Да, — сказала рыжая, отчаянно глядя мне в глаза. – Пожалуйста! Я не возьму с вас денег.
Таксист криво усмехался. Я посмотрел на девчонку.
- Зачем это тебе? – спросил я.
Вообще-то я не противник секса. Иногда он у меня бывает. С прорицательницами. Но я не сторонник того, чтобы заниматься ерундой во время дела. Когда я что-то делаю, все мои мысли только о деле. Я не могу отвлекаться.
Эта девчонка интересовала меня только как обладательница одежды желтого цвета.
- Нет, — сказал я.
- Да ты гомик, наверное? – Девчонка презрительно прищурилась.
- Отвали, — сказал я, гадая – зачем ей это надо? Скорее всего, она действительно хотела секса. Но, по-хорошему говоря, в центре мегаполиса вряд ли найдешь место.
- Козел!
Я плюнул ей на ботинки слюной со вкусом желтой крысы. Капельки слюны попали на ногу. Отличная работа. Заодно я плюнул вкусом фиолетовой крысы в сторону таксиста.
Павелецкая – Добрынинская
Спускаться под землю не хотелось. Причины были. Те же Прислужники наверняка сейчас патрулируют кольцевую линию, высматривая в толпе лицо с отметкой Сатаны.
В принципе, «Павелецкая» тут недалеко. Можно добраться и пешком. Но время, время…
Я сел на автобус у выхода со станции «Марксистская». Расположился на задней площадке, прикрыл глаза.
Сейчас, когда Миссия была почти что выполнена, я ощущал усталость. В окрестностях «Павелецкой» (или непосредственно на самой станции), я должен был повстречать Лену в зеленом плаще. В обыденной жизни вероятность такой встречи невелика. Но сейчас, когда задействована магия крыс, скорее всего, мы встретимся. Не спрашивайте, как это работает. Если я спрошу вас, почему восходит солнце, разве многие из вас ответят на этот вопрос не то, чтобы внятно, но хотя бы членораздельно?
Итак, девушка Лена. Девушка с пистолетом…
Я догадываюсь, что логику моих поступков понять сложно. Зачем я отдал ей ствол на «Белорусской»? Какие имел гарантии того, что она его не выкинет, не отнесет, скажем, мусорам? Никаких. Если я сейчас не увижу зеленую Лену, мне придется искать ей замену.
А пистолет этот я не любил. Он появился у меня в прошлом году. По каким-то делам я спешил по катакомбам под «Автозаводской». И вот тут меня остановили звуки человеческих голосов.
Один из них умолял о чем-то. Два других спрашивали о деньгах.
Я не вмешивался. Вопреки всем распространенным заблуждениям, большинство людских дел совершаются без малейшего вмешательства моего Великого Господина. Вмешаться в чьи-то разборки – значит, поставить под угрозу выполнение дальнейших Миссий.