Он ничего не ответил.
– Как вы думаете, справитесь?
– О да, сэр.
– Обычное жалованье – двадцать долларов в неделю, но я положу вам двадцать пять. Эти лишние пять долларов для вас лично, можете тратить их по своему усмотрению. Столоваться будете здесь, рабочую одежду тоже получите. Над кухней есть комнатка, там вы будете жить. Двадцать долларов отдавайте матери, чтобы ваша сестра и брат могли посещать школу. Как это вам, подходит?
– Вполне подходит. Да, сэр.
– Я думаю, что мы с вами поладим.
– Да, сэр.
– И что у нас не будет никаких неприятностей.
– Да, сэр.
– Отлично, Биггер, – сказал мистер Долтон. – Значит, условились, а сейчас я расскажу вам, как у вас будет складываться день. Я уезжаю в свою контору ровно в девять утра. Поездка занимает двадцать минут. К десяти вы должны вернуться, чтоб отвезти мисс Долтон в университет. В двенадцать вы за ней заезжаете. После этого вы почти весь день свободны. Если я или мисс Долтон выезжаем вечером, вы, конечно, ведете машину. Работаете вы всю неделю, но по воскресеньям мы встаем не раньше двенадцати. Так что воскресные утра в вашем распоряжении, если, конечно, нет ничего экстренного. Выходной день – раз в две недели.
– Да, сэр.
– Думаете, справитесь?
– О да, сэр.
– В случае какого-нибудь недоразумения приходите прямо ко мне. Вместе разберемся.
– Да, сэр.
– Папа! – пропел девичий голос.
– Да, Мэри? – ответил мистер Долтон. Биггер оглянулся и увидел на пороге белую девушку. Она была небольшого роста и очень тоненькая.
– Ах, прости, я не знала, что ты занят.
– Ничего, Мэри. Говори, что тебе?
Биггер увидел, что девушка смотрит на него.
– Это новый шофер, папа?
– Что ты хотела сказать, Мэри?
– Ты возьмешь билеты на концерт в Оркестра-холл?
– На четверг?
– Да.
– Хорошо. Возьму.
– Это новый шофер?
– Да, – сказал мистер Долтон. – Это Биггер Томас.
– Хэлло, Биггер, – сказала девушка.
Биггер проглотил слюну. Он посмотрел на мистера Долтона и сразу подумал, что не надо было смотреть.
– Добрый вечер, мэм.
Девушка подошла ближе и остановилась прямо перед ним.
– Биггер, вы состоите в профсоюзе? – спросила она.
– Ну, Мэри! – сказал мистер Долтон, хмуря брови.
– Подожди, папа, это очень важно, – сказала девушка, повернувшись к нему; потом снова обратилась к Биггеру: – Состоите?
– Мэри… – сказал мистер Долтон.
– Папа, я же только спрашиваю!
Биггер колебался. В эту минуту он ненавидел девушку. Кой черт она лезет с этим, когда он старается получить работу?
– Нет, мэм, – пробормотал он, не поднимая головы и сердито поблескивая глазами.
– А почему? – спросила девушка.
Биггер услышал, как мистер Долтон что-то бормочет себе под нос. Ему захотелось, чтоб мистер Долтон сказал что-нибудь и положил конец всему этому. Он взглянул и увидел, что мистер Долтон строго смотрит на дочь. Из-за нее место потеряю! – подумал он. А, чтоб тебя! Он ничего не знал о профсоюзах, кроме того, что хозяева их не любят. С ума она, что ли, сошла – задавать ему такие вопросы при мистере Долтоне, ведь он тоже хозяин.
– О профсоюзах мы потом поговорим, Мэри, – сказал мистер Долтон.
– Но разве вы не хотели бы вступить в профсоюз, скажите? – допытывалась девушка.
– Не знаю, мэм, – сказал Биггер.
– Мэри, ты же видишь, что он этих дел еще не знает, – сказал мистер Долтон. – Оставь ты его в покое.
Девушка повернулась и высунула ему язык.
– Слушаюсь, мистер Капиталист! – Она опять повернулась к Биггеру. – Биггер, правда ведь, он капиталист?
Биггер смотрел в пол и не отвечал. Он не знал, что такое капиталист.
Девушка собралась было уходить, но остановилась.
– Папа, если ему нечего делать, пусть он отвезет меня в университет на вечернюю лекцию.
– Я еще не кончил с ним разговор, Мэри. Подожди немного, он скоро освободится.
Девушка подхватила кошку и ушла. С минуту длилось молчание. Биггер думал, как хорошо было бы, если б девушка не заговорила о профсоюзах. Вот теперь его не возьмут. А возьмут, так очень скоро выгонят, если она будет продолжать эти штуки. Он в первый раз видел такую девушку. Она была совсем не такая, какой он ее себе воображал.
– Мэри! – крикнул мистер Долтон.
– Да, папа? – услышал Биггер ее голос из коридора.
Мистер Долтон встал и вышел. Биггер сидел молча, прислушиваясь. Раз или два ему показалось, что он слышит смех девушки, но не был в этом уверен. Самое лучшее – держаться от этой сумасшедшей подальше. Он слыхал о профсоюзах, в его представлении профсоюзы и коммунисты были неразрывно связаны. Он перевел дух, потом снова замер, услышав, что мистер Долтон вошел в комнату. Не-говоря ни слова, белый человек уселся за стол, взял записку Бюро и долго смотрел на нее молча. Биггер исподлобья наблюдал за ним: он видел, что мистер Долтон думает не о записке, а о чем-то другом. Может быть, он решил не брать его? Может быть, он решил не давать ему эти лишние пять долларов в неделю? Черт бы взял эту девку! Она все испортила! Может быть, мистер Долтон теперь сомневается, можно ли ему доверять?
– Биггер! – сказал мистер Долтон.
– Да, сэр.
– Я хочу, чтоб вы знали, почему я вас беру на службу.
– Да, сэр.
– Видите ли, Биггер, я активный член Национальной ассоциации культурного развития негритянского народа. Слыхали вы когда-нибудь об этой организации?
– Нет, сэр.
– Впрочем, это неважно, – сказал мистер Долтон. – Вы уже обедали?
– Нет, сэр.
– Что ж, с этого и начнем.
Мистер Долтон нажал кнопку звонка. Наступила тишина. Потом в дверях появилась та самая женщина, которая впустила Биггера в дом.
– Вы звонили, мистер Долтон?
– Пегги, вот это – Биггер. Он будет у нас шофером. Дайте ему поесть и покажите ему его комнату и гараж.
– Слушаю, мистер Долтон.
– А в половине девятого, Биггер, вы повезете мисс Долтон в университет и там ее подождете, – сказал мистер Долтон.
– Да, сэр.
– Ну, вот и все.
– Да, сэр.
– Идите за мной, – сказала Пегги.
Биггер встал, взял свою кепку и пошел за Пегги через длинный коридор в кухню. Там пахло едой, на плите что-то кипело в кастрюлях.
– Садитесь вот тут, – сказала Пегги, очищая для него место за выкрашенным белой краской столом. Он сел и положил кепку на колени. Здесь он чувствовал себя немного лучше, чем в парадной половине дома, но все-таки еще не совсем хорошо.
– Обед еще не готов, – сказала Пегги. – Вы яичницу с ветчиной любите?
– Да, мэм.
– А кофе?
– Да, мэм.
Он сидел, оглядывая белые стены кухни, а женщина за его спиной звенела посудой.
– Вам мистер Долтон говорил про отопление?
– Нет, мэм.
– Ах, он, верно, позабыл. Это тоже будет ваше дело. Я вам покажу, где котельная.
– Я, значит, должен топить котел, мэм?
– Да. Но это нетрудно. Вам когда-нибудь приходилось?
– Нет, мэм.
– Ну ничего, выучитесь. Да тут и учиться нечему.
– Да, мэм.
Пегги казалась добродушной, но, может быть, это она просто прикидывалась, чтоб свалить на него часть своей работы. Ладно, там видно будет. Если она станет нахальничать, он поговорит об этом с мистером Долтоном. Запахло жареной ветчиной, и он вдруг почувствовал, что очень голоден. Он забыл купить себе сандвичей на деньги, которые мать дала ему, и с самого утра ничего не ел. Пегги поставила перед ним тарелку, сахар, сливки, хлеб, положила нож и вилку, потом принесла яичницу с ветчиной.
– Захотите, можно еще поджарить.
Яичница была вкусная. Нет, тут, верно, будет неплохо. Пока что ему все нравилось – кроме только этой сумасшедшей. Он жевал яичницу с ветчиной и каким-то отдаленным уголком сознания удивлялся тому, как эта дочка богача непохожа на дочек и жен богачей из кинофильмов. В женщине, которую он сегодня видел на экране, ничего не было пугающего, она отлично укладывалась в его мысли и представления, тогда как эта все переворачивала вверх дном, вмешивалась, куда не следовало, и, что самое странное, говорила и держалась так просто и непосредственно, что окончательно сбила его с толку. Он совсем позабыл про Пегги и, когда от яичницы ничего не осталось, взял ломоть мягкого хлеба и принялся вытирать им тарелку, откусывая большие куски.