Инструктор райкома комсомола Аграновский приехал в станицу провести митинг среди молодежи. Он обрисовал сложное международное положение, рассказал о поддержке английскими докерами Советской России, затем призвал молодых станичников сплотиться вокруг комсомола.
- У вас свыше двухсот ребят, - горячо убеждал он, - а ячейки нет! Нормальное такое положение, товарищи? Ненормальное! И закрывать глаза на подобный факт не следует. Не простит вам трудовая молодежь всего мира - английские докеры, китайские кули, индусские рикши, немецкие шахтеры - подобную политическую инертность. Не простят! «Позор!» - скажут.
- Пущай брешут! - крикнул кто-то из задних рядов. Митинг проводился под открытым небом, трибуной служила бричка без колеса - лопнула железная шина, колесо сняли, увезли на кузницу. Чтобы бричка не опрокинулась, под передок подложили чурбан.
Голытьба - дети вдов, парни и девушки, чьи отцы сгинули в смуте германской войны, дети иногородних, не вписанные в реестр бывшего казачьего войска и не пользовавшиеся до революции привилегиями казаков, не получавшие земельных наделов, возмутились контрреволюционными выкриками. Назревала драка.
- Спокойно, товарищи! - сказал Аграновский. - Не поддавайтесь на провокацию. Для чего мы царя и помещиков сбросили, для чего отобрали заводы и фабрики у капиталистов? Среди вас есть и такие, у кого отцы и братья ушли к бандитам. Конечно, сын за отца не отвечает, брат за брата тоже, но ваш прямой долг- повлиять на их сознание… Чтоб возвращались домой. Штык в землю!
- А ты сам сходи и повлияй, - сказал кто-то. Молодежь опять зашумела.
Аграновский выждал, когда шум стих.
- Если потребуется - схожу. Нам бояться нечего.
- Иди, иди, Аника-воин. Доходишься!
- Казак не против народной власти, - продолжал оратор. - Среди бандитов большинство заблуждающихся. Многих держат страхом. Народная власть сказала: «Сдай оружие… Повинную голову меч не сечет». Обманом и страхом держат их в бандах бывшие атаманы и есаулы. Казак теперь не верный слуга царского престола, а равноправный гражданин Советской России…
- Що таке равноправие? - ехидно поинтересовалась дивчина, лениво лузгая жареные семечки. - Мне маты не разрешает равноправие. Гутарит, щоб я пошла пид винец.
Опять поднялся шум.
Аграновский тоже рассмеялся.
- Отсталые вы, молодые граждане станицы, - сказал он. - В следующий раз приеду, обязательно организуем комсомольскую ячейку.
- Другого раза не будэ!
На выкрик не обратили внимания. Посыпались вопросы самые разнообразные, нелепые, деловые. Аграновский отвечал обстоятельно, а после митинга пришел к Полине Гавриловне.
- Как вы тут обосновались?
- Живем помаленьку! - ответила Полина Гавриловна, накрывая на стол гостю. - Поешь. Разбираемся что к чему. Чем мельче болото, тем больше инфузорий, тут прямо кишит…
- Слышал, слышал, - сказал Аграновский. - Про тебя, товарищ Сидорихина, легенды ходят. Говорят, ты на самого Хмару выскочила?
- Представь! Спускаюсь в ложок, а он на коне стоит, не промахнешься. Я за наган. У меня с ним личные счеты. С двух сторон цап за руки, отняли оружие. Думаю: «Прощайся с жизнью, Поля!» А он: «Не бойся, бабья комиссарша!» Я ему: «Не боюсь…» А он: «Не ври! Смерти все боятся. Но в другой раз не попадайся». Его бандиты смеются: «Из-за тебя тридцать сабель дезертировало и предалось большевикам». - «Правильно сделали», - говорю. «Замолкни. С ними еще покалякаем».
- Полина Гавриловна, раз вам ехать в Кисловодск, поехали вместе, - предложил Аграновский.
- Когда?
- Сегодня же…
- Вы счастливчик. Что такая скорость?
- Я женился. Сегодня у жены день рождения. Оказия же будет только послезавтра.
Из станиц Бекешевской, Суворовской, Боргустанской в город ездили с военной охраной, как во времена освоения Кавказа, обозы по старинке и называли оказиями.
- Я поеду, - упрямо повторил Аграновский. - На митинге заявляют, что мы трусы.
- Чистой воды провокация.
- Мы обязаны укреплять авторитет Советской власти личным примером. Бричка есть, колесо заменили. Поеду, ничего не случится. Смелого пуля боится.
Сельсоветскую бричку окружили при выезде из станицы. Аграновский с удивлением узнал нескольких молодых казаков, которые были на митинге.
- Здорово, Аника-воин! - сказали ему, схватили и вытащили из брички.
Нет, его не просто били… Его связали, бросили на дорогу, ватага уселась в бричку.