Встреча должна была произойти в сумерках у дальнего ставка Давыденко, в нем воды осталось на несколько дней, было видно, как у дна плавали довольно большие рыбины, они подплывали к тому месту, где стоял Ваня, и хлюпали ртами, прося есть: их специально запускали сюда до осени рачительные хозяева. Истошно вопили лягушки, точно им осталось жить последний день.
Чиба запоздал, пришел с карабином, под мышкой держал сверток.
- Я уж думал, не придешь, - сознался Ваня, боясь не выполнить наказа Сойкина. - Хотел было уходить.
Он говорил неправду, потому что ждал бы бандита до полуночных петухов.
- Да, помешали, - ответил Чиба, оглядываясь. - Не слышал, чего в станице всполошились? Коммунистов созвали… Дополнительные посты поставили, приказали по домам сидеть. Непонятно!
- Не знаю. Я с Гарбузенко стою на постое, его дома нет. Меня отпустили, хотя сказали, чтобы тоже не отлучался, если вдруг понадоблюсь.
- Не нравится мне эта суета сует, - проворчал Чиба. - Где Гнедко-то? Не вижу коня.
Ване вдруг говор Чибы показался непривычным, каким-то странным, точно он говорил на другом языке, не на том, что днем.
- А мы и не договаривались, чтоб я его привел, - ответил Ваня, как его научил Сойкин, и добавил от себя: - Сам же говоришь, что патрули рыщут. Чего же я буду на коне носиться из конца в конец станицы? А если Логинов увидит или дядя Илья? Приходил бы ко мне в хату.
- Откуда я знал, что ты будешь один, - ответил Чиба. - Ну, что будем делать?
- Как что? - искренне удивился Ваня. - Ты же мне какое-то оружие особенное обещал показать. Ты такой хитрован, можешь и железку подсунуть. Покажи вначале… Знаем, не маленькие. У меня серебряный кинжал есть, сам Цыбин подарил, вот смотри какой.
Ваня вынул кинжал из ножен, потом с ударом вставил его в ножны.
- Незадача! - остался чем-то недовольным Чиба. - Ладно, гляди! Понравится, беги за Гнедко, только возвращайся на нем к низкому амбару.
- А твой конь где?
- Поставил в саду. Сюда не повел - темно, еще свалится в ставок, как твой в погреб, ноги переломает, совсем без коня останусь.
Ваня наконец сообразил, чем удивила речь Чибы, - говорил он без украинского акцента и местных словечек, которыми была пересыпана речь дяди Ильи или Цыбина.
- Кажи! - сказал Ваня.
Чиба взялся за концы дерюжки и катанул сверток по траве. И в лучах угасающего солнца на земле засверкали звезды - это были уздечка, сабля и кинжал, усыпанные драгоценными камнями.
- Ой, как красиво! - изумился мальчишка. - Это все мне отдаешь? Такую красоту?
- Жирно будет, - сказал Чиба. - Уздечка тебе такая ни к чему: отберут сразу, не царский генерал; сабля тоже не по твоим заслугам. Могу предложить лишь кинжал, но ты мне отдашь свой. Коня за коня, кинжал за кинжал, честно, как у батьки Махно. Ха!
Торг был прерван неожиданно, точно из-под земли вынырнули красно-
армейцы с винтовками, на винтовках были примкнуты трехгранные штыки. Они уперлись остриями в спины - ни вздохнуть, ни охнуть. Задержанных мигом разоружили - у Вани сняли с пояса «серебряный кинжал», у Чибы вырвали карабин, из кармана вынули наган, из другого «лимонку», «золотое оружие» не глядя завернули в мешок.
- Пошли!
- Братцы, да вы чо? - завертелся Чиба. - Мы же свои… Га, глянь на меня. Я же сегодня был дежурным по штабу. А це хлопчик, вин же вестовой товарища Логинова, нашего комполка.
- Пароль?
- Затвор, - сказал Чиба.
- Это вчера был «затвор», сегодня новый. Приказано, кто нового пароля не знает, задерживать до утра.
- Что случилось? Отчего страхи?
- Мабудь, Чека из Ессентуков и Кисловодска приехало. Ловят какую-то контру… Кого-то арестовывать будут…
Ваня заорал от возмущения:
- Замолчите, трепачи! Это же…
- Ты, хлопец, помалкивай! - толкнул Ваню кулаком в спину боец, точно отгадав его мысли. - Посидите трохи, заарестують кого треба, вас и выпустят. Некогда с вами возиться. Куда поведем? В штаб далече, нам и участок у ставка определили. От ставка до амбаров.
- Нехай в «карантине» посидят, - сказал один из бойцов.
- А куда приказано отводить? - спросил третий.
- Ничего не гуторили. Приказали: «Задержать, кто пароля не знает». Повели в «карантин». Оружие утром возвернут им.
Задержанных привели к одинокому зданию, закрыли в той половине дома, где был глинобитный пол и узкое оконце.
Звякнул замок.
- Только не балуйте, - сказал старший патруля. - Будем стрелять, тогда не обижайтесь!
Прошло минут десять. Чиба подошел к разбитому оконцу, крикнул:
- Часовой, принеси воды испить.