Лепесток полежал несколько мгновений под её заплаканным взглядом и, повинуясь сквознячку, а может быть, своему желанию, упал на пол, она хотела поднять его, чтобы сохранить навсегда, но силы оставили её.
Лакей наступил на лепесток, и его не стало.
Современная наука называет заболевание Андерсена синдромом Марфана. Это форма диспропорционального гигантизма. В основе его — дефект соединительной ткани. Синдром этот наследуется. Огромный рост, относительно короткое туловище, огромные конечности, очень длинные, как у паука, пальцы, вывих хрусталика — вот основные черты таких людей при полном проявлении синдрома Марфана. Это довольно редкая болезнь: на пятьдесят тысяч человек — один больной. В истории к таким людям следует отнести, кроме Ганса Христиана Андерсена, ещё и Авраама Линкольна, Шарля де Голля, Корнея Чуковского. У таких больных часто наблюдается сильный выброс адреналина, ведущий к быстрой смене настроений. У них есть огромный «рефлекс цели» (эндогенно или экзогенно), помогающий им реализовать свои способности. Этим рефлексом, на мой взгляд, объясняется вечная устремлённость Андерсена вслед за своими мечтами. Именно рефлекс цели привёл его в Копенгаген. Если бы он отсутствовал у будущего сказочника, то его замечательные способности вряд ли можно было реализовать. Эндогенный стимул заставил Андерсена перепробовать множество профессий, прежде чем он нашёл себя в литературе и смог реализовать свои способности. Жажду славы следует понимать, исходя из синдрома Марфана. Его постоянные изменения настроения, то исключительная бодрость и энергичность, то потеря жажды жизни — вне сомнения, имеют связь с выбросами адреналина в кровь. У людей с синдромом Марфана следует обратить внимание на чувство юмора и крупные носы. Посмотрите на портреты Андерсена, Линкольна, Чуковского, де Голля. И носы — одной породы, одного происхождения. Они царят на лице.
Если Андерсен размахивал руками, то походил на мельницу. Лицо его многие считали безобразным. Он всего боялся — пожара, смерти, любви, нищеты. Остаётся только удивляться огромному инстинкту цели, который вёл его по всей жизни, как поводырь ведёт слепого.
Андерсен всю жизнь болел и, вместе с тем, всю жизнь находил в себе силы творить. Порой он не выходил даже из дома, не в силах подняться с постели, или сидел на кровати и плакал. Он мог очень быстро устать и мог долго бродить, как было в Италии. Он был человеком «вне логики», и синдром Марфана даёт ответ на многие вопросы его биографии.
Его похоронили на восьмой день после смерти.
Копенгаген провожал его в землю. Гроб несли по улицам, и колокола звонили во всю ширь. Улицы были переполнены народом. Гроб утопал в венках. Цветы провождали его последний путь. Розам не было числа. Их было больше, чем людей.
С РОЗОЙ В РУКЕ
Розы сопровождали Андерсена всю жизнь. Они быстро подружились, и дружба их не прерывалась никогда, и Андерсен умер с розой в руке.
Из-за изгородей богатых людей они смотрели за ним с детства.
Розовый куст бабушка посадила на могиле отца Андерсена.
Любила их и Генриетта Вульф, дочь адмирала Вульфа, горбатая, добрая, создание хрупкое, нежное, некрасивое, прообраз Дюймовочки. Некрасивые люди особенно чувствуют красоту цветов. И розы хотели бы отдать свою красоту доброй знакомой Андерсена, но как, как это сделать?
Взять красоту у цветов и отдать некрасивой женщине — это не под силу даже гениальному сказочнику.
«Ну почему, почему, даруя доброе сердце, отнимают красоту? — спрашивал у себя Андерсен и сам же отвечал: — Чтобы красота не отвлекала от добрых дел».
Роза — символ совершенства, поэтому она — лучший подарок женщине. Её лепестки, великосветский стебель и царственная душа — знак бытия, вечность жизни. Она сопровождает человека от рождения до смерти, даже если он об этом и не подозревает. Иногда роза выбирает человека, которому хочет служить и служит верой и правдой.
Таким человеком, выделенным розой, был Ганс Христиан Андерсен. Это розы диктовали ему свои сказки и в награду за это путешествуют по его страницам, даря им бессмертие...
Приветствую вас, розы Андерсена. Приветствую от имени детей, потому что был ребёнком и Страна Детства до сих пор не лишила меня своего гражданства, оставив меня пожизненным жителем своей столицы, где на всех клумбах цветут розы, не переставая озарять своим светом души детей даже в январе...
Я помню каждый лепесток вашего детства...
Розы, вы центр, вы сердце жизни... В зрелости вы маните в сад снов, ваши лепестки устилают тропинку в рай любви, Андерсен знал эту тропинку, он осторожно ступал по ней, и лепестки роз помнят его слёзы. Это чудесные слёзы, Ганс Христиан, слёзы вашей неудачной любви превратились в сказки, или это были не слёзы, а роса любви?