Поэты — провидцы. Прозрения их, как правило, тяжки. Они часто пророки.
Андерсен предчувствовал, что будут подходить другие и рвать, и рвать, и рвать его цветы... И лучшую розу тоже — пришли и сорвали. Может быть, думаю я иногда, поэты и существуют для того, чтобы обрывали их розы.
Если бы розы не хотели, чтоб их сорвали, они бы вспомнили о своих шипах...
Розы любили его за наслаждение их красотой, дети любили его за сказки, но он оставался холостяком всю жизнь, и детский смех никогда не звучал в его доме, да и дома-то самого, по существу, не было у него...
Да и зачем сказочникам дома, их дом — вселенная...
Он умер на вилле своих друзей. Это была семья, приютившая его... Добрая, богатая, понимающая. Среди них было легче умирать...
Удел старого холостяка — вырезать из бумаги розы и вспоминать ароматы настоящих роз...
В последний год единственной его радостью были цветы... А роза — королева цветов...
Вилла «Ролигхед» стала его последним пристанищем на этой земле. Он так любовался цветами в последние месяцы своей жизни!
— Цветы очень хорошо знают, что я их люблю, мне стоит только сунуть сучок в землю, и он тотчас пустит свои корни.
Он уже ослаб и не мог заниматься тем, что очень любил: составлением букетов для гостиной Мельхиора.
Однажды ему поднесли букет цветов:
— Как они хороши! О, как земля прекрасна! Она так прекрасна, что мне хотелось бы подольше на ней пожить, насладиться всеми её прелестями, особенно теперь, когда солнце светит так ярко... Ах, если бы вернулось ко мне здоровье! Как вы думаете, тяжело умирать? Неужели Бог не помилует меня?
Желание жить, видеть розы, сочинять не покидало его и за месяц до смерти:
— Я создам сказочный дворец в мавританском вкусе; в саду я поставлю бюсты великих писателей и Торвальдсена; окружённый ими, я буду сидеть и сочинять.
Сказав это, он укладывал свой дорожный чемодан: костюм, две сотни визитных карточек...
Он хотел построить свою виллу, развести свой сад, посадить свои розы...
По обыкновению, хозяйка виллы друзей приносила ему утром свежую розу... Он держал её в руках и любовался этим Божьим творением... Андерсен целовал цветок, точно дитя, тихо пожимал пальцы хозяйки:
— Благодарю, да благословит вас Бог. Вы так добры, так беспримерно добры ко мне.
В среду, утром 4 августа, он умер, не проснувшись, с розой в руке. Так умирают сказочники...
Роза у его постели осыпалась — ей тоже больше нечего было делать на этой земле...
Розы шли за ним в траурной процессии, и от страшного горя с них облетали лепестки...
Его хоронил весь Копенгаген, присутствовала королевская семья, послы... Но главные его читатели, дети, знают, что сказочники не умирают...
Он писал и для взрослых, и для детей, но впервые мы знакомимся с ним в детстве. В раннем возрасте его знают и читают едва ли не все, повзрослев, мы перечитываем его далеко не всегда...
Неживой Андерсен утопал в розах — последней дани Дании...
Его вечная весна — его сказки...
Давно пора в Москве поставить памятник Гансу Христиану Андерсену за заслуги перед человечеством и его лучшими представителями — детьми...
И пусть в руке его будет белая роза...