В конце концов, после всех обсуждений, он пригласил управляющего. Принял его вместе со своими гостями. Состоялся очень непростой разговор. И имел он столь же непростые последствия. Никто и никогда не узнает в деталях и подробностях всего того, что про исходило в его кабинете в тот хмурый бакинский день. Что говорили, что обсуждали, что делали. Версий, домыслов, злых и недобрых слухов будет множество. Истинное же течение событий, так и останется тайной за семью печатями.
Слишком уж разноречива была трактовка того, что происходило в тот день. Все же непосредственные участники этого процесса предпочитали молчать о нём. Управляющего, конечно же, уволили. Он пытался что-то говорить в своё оправдание. Уверял, что его просто неправильно поняли. Но то, что через месяц управляющий обратился в суд с жалобой о том, что он был жестоко избит в кабинете своего работодателя, свидетельствовало о том, что на самом деле всё обстоит на много сложнее, чем кажется. От суда он требовал возмещения физического и морального ущерба. Акцентировал внимание на том, что был оскорблён до глубины души. Никакие женские имена не прозвучали вслух. Всё остальное додумала людская молва. Это ещё раз продемонстрировало то, что всё не так уж тривиально. А потом начался судебный процесс.
И это уже была просто катастрофа. Во-первых, сам факт начала такого процесса против самого богатого бакинца породил лавину слухов. Всем было известно, что три года тому назад на собрании владельцев пароходов этого управляющего также избили. Но тогда никакого обращения в суд не последовало. Все сочли это обычной дракой, недостойной внимания. Скандальной новостью сроком на один день. А сейчас все тут же заговорили о том, что во всём этом, видимо, задета честь его семьи. Наверное, и это было вполне естественно. Ведь всё-таки, при всей его безупречной репутации, сам факт того, что у него с женой такая большая разница в возрасте, являлся предметом постоянных пересудов в бакинском обществе. Это было его слабое звено.
Пресса тут же связала красавца-управляющего, его обращение в суд и молодую жену миллионера в единый узел. И было уже неважно, как это обычно бывает, что же случилось на самом деле: «ты ли украл, или у тебя украли». Газеты и журналы лишь подкидывали дров в разгорающийся скандал вокруг его имени. Вначале и ему, и его родным казалось, что суд сочтёт это обращение бывшего управляющего просто смехотворным, нелепым, высосанным из пальца пустым обвинением. Ведь само обращение в суд последовало через месяц после той встречи с управляющим и его увольнения. При этом никаких доказательств того, что его действительно избили, не было. Потом, уже в ходе процесса, управляющий будет утверждать, что в первые дни после избиения он просто-напросто припудрил свои синяки. Зал же будет просто хохотать в голос и выкрикивать разные вопросы типа:
– А мозги? Тоже запудрил?
Во-вторых, по мере того, как судебная машина набирала обороты, становилось ясно, что ситуация далеко не такая уж ординарная, как казалось вначале. Какие-то, не до конца понятные, но явно могущественные силы, пытались раздуть всё это до скандала уже имперского масштаба. Это как же надо было по стараться, чтобы об этом процессе заговорили такие люди, как Ленин и Троцкий. Когда он узнал об этом, то его подозрения, связанные с тем, что всё это является хорошо раскрученной интригой, к которой так или иначе причастны социалисты, лишь усилились.
Он поневоле вспомнил о том, что ему как-то случайно попал в руки весьма любопытный документ, посвящённый лично ему:
– Правительство многим обязано ему. Он смело осуждает разрушительные замыслы тех, кто революционно настроен. Течение событий показывает, что он человек, не только преданный России, но и активно проводящий идеи недопустимости каких-либо разговоров о свержении власти. Вся эта мусульманская среда боготворит его, и к его мнению здесь не просто прислушиваются. Его воспринимают как самую верную и безусловно истинную позицию.
Когда в 1905 году все эти смутьяны, называющие себя революционерами, пытались внести раздор и смуту в нормальное течение жизни, то они убили бакинского губернатора. Прямо в центре города. Средь бела дня. Это был вызов, брошенный власти. Власть этот вызов приняла и незамедлительно начала действовать. Было произведено немало арестов. Однако, прошло больше пяти лет, а суд над арестованными всё откладывался. И, несмотря на все эти карательные меры, позиции революционеров в Баку были очень сильны. Для него было очевидно одно – любая революция требует финансирования. Будут деньги – всегда найдутся те, кто сможет запустить тот локомотив истории, который и именуется революцией. Не будет денег – никакой революции не будет и не может быть в принципе.