"Я же говорил тебе. Родители, - сказал он. "Я в ловушке".
"Как бы это сработало?" - спросил Лестар. "Быстро и надолго? Сжечь конюшни дотла? Отрезать им головы?"
Звонок в одиннадцать тридцать. Пора возвращаться в казармы.
"Яд?"
"Ты меня не слышал?" - сказал Тризм. "Они убьют моих ближайших родственников".
"Нет, если ты этого не делал", - сказал Лестар. "Я сделаю это. Я оставлю записку о том, что это сделал я, и что я похитил тебя как заложника. Ты будешь оправдан. Они не могут убить моих ближайших родственников - у меня их нет".
Он не добавил: Во всяком случае, по некоторым слухам, Шелл - мой ближайший родственник, наш святой император. Пусть они отправляются за Первым Копьем, если им так надо.
6
"СКАЖИ МНЕ", " спросил Лестар, когда они стояли за воротами стражи, набираясь храбрости,
" Как ты завораживаешь дракона?"
"Это не гипноз, совсем. Я сосредотачиваюсь и я...напеваю..."
Лестар приподнял бровь. " Святые слова?"
"Ничего особенного".
"Ну же".
Трисм сопротивлялся, но Лестар настаивал. Они оба избегали рискованного момента попытки проникнуть на базу. "О, ладно", - огрызнулся Трисм. " По правде говоря, моя семья не такая уж и знатная, несмотря на причудливое "бон" в моей фамилии. Джентльмены-фермеры в Гилликине пару поколений назад, но джентльменство было не по карману во время засухи, и через некоторое время они занимались фермерством, чтобы есть. Я выиграл несколько конкурсов по отлову свиней, что принесло семье больше позора, чем славы, а потом я провел несколько испытаний по овчаркам. Думаю, у меня есть способности. Доказал, что под ногтями есть грязь; это сводило моих предков с ума. Они пытались разводить этих свиней.
" Получается что-то вроде этого", - сказал он. "Но я не буду рассказывать тебе всю суть: Я получил преимущества от необходимости знать. Так что это в общих чертах. Я подхожу близко к дракону, что само по себе является тяжелой работой. Они пугливы и инбредны, учитывая те запасы, с которыми нам приходится работать. Требуется время. Нужно быть абсолютно неподвижным и самоотверженным, как можно больше, стать как тряпичная кукла в их загоне, пока они не расслабятся. Когда они расслабляются, их дыхание меняется, оно замедляется. Я подхожу вплотную и сажусь на них. Нет, ты не сможешь оседлать дракона, я имею в виду, что я просто взбираюсь на шестерни их крыльев, укладываюсь грудью на их длинную сильную шею и сажусь на них. Я обхватываю коленями переднюю фалангу их крыла. Я обхватываю шею руками, как я бы душил человека, если бы пришлось, только, конечно, осторожно. Это заставляет их уши наливаться кровью и вставать. В принципе, это возбуждение. Они внушаемы, но также очень умны, и я напеваю им в уши. Обычно в левое, не знаю почему; оно, как мне кажется, больше оттопыривается назад."
"Это святые слова!"
"Заткнись. Я напеваю, строка за строкой, форму поставленной задачи. Если я напеваю дракону, чтобы он уснул, он спит - и я могу прыгать вверх-вниз на его чувствительных крыльях, не разбудив его. Если я напою ему, чтобы он летал, прятался, охотился, действовал в одиночку, был командой, выпускал свои опасные когти, резал, царапал, сохранял, возвращал..."
"Но ты не напевал "четыре дракона", чтобы запугать мальчика-метельщика в воздухе и конфисковать его метлу..."
"Нет. И это самое тревожное. Я не. Откуда мне было знать, что он будет там? Как я мог?"
"Что ж, - сказал Лестар, - мы не слишком торопимся, не так ли. Но послушай: почему бы тебе просто не заставить драконов подчиниться? Или заставить их самих лететь в мертвое и омертвляющее Мертвое озеро?" Горящие буквы из соломы, тонущие в оползне.
"Я не думаю, что смог бы. Я всегда предполагал, что драконы, по сути, антагонисты.
Им легче атаковать, чем, скажем, летать в военном строю".
"Ты мог бы попробовать".
"Не сейчас. Не сегодня." Трисм искоса взглянул на Лестара. "Я бы не доверял себе, если бы мог так сильно сосредоточиться. Одна ошибка в фокусе, и я стану полуночной закуской".
"Нет, не пытайся сегодня вечером", - поспешно согласился Лестар.
Трисм набросил свой военный плащ на плечи Лестара, чтобы завершить тот камуфляж, на который они были способны. "Тогда мы пойдем и посмотрим, что произойдет".
ЧАСОВОЙ зевал и был готов к приходу своей смены. Он кивал над брошюрой, подозрительно похожей на "Благочестие апостола", трактат, напечатанный на ферме Яблочный Пресс. Во всяком случае, его аргументы, должно быть, оказались свинцовыми и усыпляющими; он махнул Лестару и Тризму через караульное помещение, не оглядываясь.
В этот час двор был практически безлюден. Не встретив сопротивления, Лестар и Трисм направились к базилике, под которой находились конюшни.
Поскольку драконов нужно было содержать в конюшне, а их когти оставались отточенными для точного военного применения, стойла нуждались в постоянной чистке. Драконья шерсть, как правило, разъедали драконьи когти. Но за несколько месяцев до этого, объяснил Трисм, неаккуратные конюхи оставили после себя ведро с моющим средством, которое помогло продезинфицировать полы в их каменных стойлах.
Дракон выпил кварту и умер во сне час спустя.
Несколько бочонков с бактерицидом, уже расфасованных и готовых к использованию, стояли в сарае для уборки. У Трисма были ключи.
Лестар не хотел смотреть на драконов. Кома, в которой он находился, притупила память об их нападении, и это его устраивало. И все же боковым зрением он позволил себе уловить золотое пятно, жар печи, резкий запах аммиака изо рта и сладкой от перенасыщения кожи, звук глубокого горлового мурлыканья дракона.