Он вспомнил, что это было его первое опасение по поводу Канделы. Промах с силой и волей вьючной лошади. Она была почти голая, и матушка Якл набросила ей на плечи плащ. Снова здесь, в монастыре, Лестар попытался погрузиться в это недавнее воспоминание, как он научился погружаться в другие воспоминания. Возможно, еще предстояло что-то понять в том, действительно ли он спал с ней, оплодотворил ее... более того, мог ли он любить ее и каким образом.
Теперь - в тысяче трудных одиноких миль от Трисма, который храпел в ярде к востоку - Лестар повернулся лицом к стене. Кандела была для него шифром, сладким и неуловимым, а воспоминание было хрупким. Больше он ничего не мог из него извлечь, ничего полезного. Чтобы отвлечься, в своем сердце и памяти он прошелся и осмотрел корпус "монастыря", проводя своего рода спектральное наблюдение.
Это место выдавало его происхождение как садовника. Это был укрепленный дом, расположенный здесь, на небольшом лесистом возвышении, оазис деревьев на сланцевых отмелях. На первом этаже не было окон, а входная дверь была укреплена железными скобами. Позади кухня выходила на засаленный ров, пересеченный простым подъемным мостом. Огородные участки и коровник находились за ними.
Монастырь не обеспечил бы достаточной защиты во время осады. Это место было высоким и, на данном этапе своей истории, ненадежным очень долго. В любой попытке получить незаконный доступ современные полицейские силы могут быть замедлены, но они не будут остановлены.
Тем не менее, по крайней мере, несколько коров можно было загнать в гостиную, а сено сложить под лестницей. Плоды урожая теснились на полках и в кладовых, а буфет ломился от кровяной колбасы, сушеной баранины и девяти сортов салями, не говоря уже о сырах. Там был грибной погреб и корзина с высушенными рыбными фрагментами.
И много вина, и эта замечательная редкость в сельском заведении - внутренний колодец.
В своих мечтах он проверял шкафы на наличие винтовок, он прочесывал каждую комнату в поисках шкафов, которые можно было бы придвинуть к окнам. Он не видел, чтобы Монтия настоятельница задавала вопросы своему уважаемому гостю о графике выплат предлагаемого выгодного аннуитета. Он не видел, как матушка Якл клевала носом во время своего утреннего сна на солнце. Он не видел и не подслушивал, как сестра Врачевательница и сестра Травница тихонько препирались в своей общей кабинке о том, как им следует действовать дальше. В комнатах не было послушников, монтий, гостей, пауков, мышей, клопов и любого присутствия Неназванного Бога, которое он мог определить.
То, что он увидел в самой верхней комнате, где он лежал, было фигурой на стуле с тростниковым дном, сидящей вдали от света и заламывающей руки. Ее темные волосы были собраны в пучок на голове, не заботясь ни об опрятности, ни о приличиях, просто чтобы убрать их с пути. Ее глаза были закрыты, но он не думал, что она могла молиться. Он не знал, что она делает. У ее ног стояла большая корзина, сплетенная из прутьев. Он не стал вникать в это, он не мог. Время от времени ее босая нога высовывалась из-под темного подола юбки и слегка толкала корзину, и из-за округлого дна корзина некоторое время раскачивалась. Затем зеленая ножка появлялась снова и начинала раскачиваться заново.
ОН ВЗДРОГНУЛ И ПРОСНУЛСЯ. Был полдень, и в доме пахло теплыми яйцами с луком-пореем и капустой на обед. Трисм все еще спал, его волосы были откинуты назад на подушку. Стук лошадиных копыт становился все громче. Лестар решил разбудить Тризма.
3
"ОНИ ИЩУТ двух человек", - сказала сестра Врачевательница.
"Действительно", - сказал Старшая Монтия.
"Говорят, что один похитил другого".
" Похоже, наши гости более знакомы, чем заложник и похититель, вам не кажется?"
"Ну- да".
"Так что скажите солдатам, что мы не видели людей, которых они ищут, и пожелайте им хорошего дня".
"Дело в том, - сказала сестра врачевательница, - что они, как говорят, довольно опасны, эти ребята. В акте осквернения они повредили базилику Императора в Изумрудном городе, вызвав гибель драконов."
"Как ужасно. Хотя я не думаю, что наши двое выглядят очень опасными. Недоедают, если хотите знать мое мнение, и, возможно, не уверены в своих эмоциях, но не опасны." Сестра-врачевательница вернулась. "Мне сказали, что одного из двоих, которых они ищут, зовут Лестар".
"Понимаю. Что ж, скажи им, что его здесь нет."
"Матушка настоятельница. Я сомневаюсь в вашей... порядочности. Разве это не ложь?"
"Ну, если одного из двух, которых они ищут, зовут Лестар, то одного не зовут Лестар. Так что ответьте по этому поводу и скажите, что его здесь нет".
"Это коварно, матушка настоятельница".
"Я стара и запуталась. Списывай все на это, если хочешь себя утешить, " резко ответила она. "Но я все еще главная, сестра, так что делайте, как я говорю". Сестра-врачевательница вернулась в третий раз. "Они более откровенны. Командир говорит, что они ищут Лестара Троппа, сына Злой ведьмы Востока."
"Пока я живу и дышу, сестра врачевательница! Вы проявляете больше уважения к моей власти, чем это полезно. Нужно ли мне придумывать все возражения? Неужели ты никогда не будешь думать сама за себя? Насколько мне известно, не было окончательно установлено, что Лестар - сын ведьмы. Итак, опять же, поскольку мы не можем с уверенностью сказать, что человек, которого они ищут, находится здесь, они должны вести свои поиски в другом месте. Дай им мое благословение и скажи, чтобы они поторопились, или я должна прийти и сделать это сама?"
Сестра-врачевательница выкрикнула это сообщение из окон скриптория. Командир крикнул в ответ: "Если вы не укрываете преступников, почему ваши двери заблокированы?"
"Весенняя уборка".