Редкий ментал доживал до ареста. Полицейские предпочитали не дожидаться телепатической атаки — приказа повернуть оружие против себя или товарищей — и действовали на опережение…
Страшное было время. Кровавое. Доносительство на друзей, соседей и родственников возводилось в ранг добродетельной бдительности, менталов гнали как законную добычу по всем уголкам галактик.
Но человечество выиграло битву. Менталов загнали в резервации и заставили подчиниться.
Неподчинение грозило только одним — немедленным уничтожением.
— Как я проходил мимо ловушек в портах и администрациях? — опустив голову, спросил Зафс.
— Во время перелетов я увеличивал тебе дозу транквилизаторов, сынок, — невольно ежась, ответил отец.
— Значит, ты знал, что мои способности почти «разбужены»?
— Знал. И в том моя вина. Я растревожил твой мозг экспериментами, затронул какие-то нервные центры и, видимо, активировал их. Прости.
— И что теперь? — Зафс вскинул голову. — Вы обязаны донести, что в вашем доме появился активный ментал.
— Ни за что! — воскликнула мама. — Как ты мог подумать о нас так гадко!
— Не донося, вы становитесь преступниками. Укрывателями, — напомнил Зафс.
— Мы сами прежде всего латентные телепаты, — твердо проговорила мама. — Мы живем в вечном страхе — вот сейчас, завтра или через год наши способности очнутся, и мы превратимся… — Римма не смогла закончить и прерывисто, со всхлипом вздохнула. — Таким парам, как мы, запрещено иметь детей. Примерно один раз в столетие в наших семьях рождаются активные телепаты, брак между двумя латентными менталами увеличивает эту опасность многократно, и в результате…
— В результате появился я, — подытожил Зафс. — Где сейчас мои «активные» родственники?
— Двое погибли, — мрачно ответил отец. — Они оказали сопротивление при аресте и погибли.
— Мой брат не сопротивлялся! — горько выкрикнула мама. — Они убили его просто так! Предохраняясь!
— Не надо, Римма. — Доктор погладил жену по плечу. — Сейчас нам надо быть сильными и думать о Зафсе.
— Что со мной будет? — Картина убийства человека, виновного только в неординарности, больно отозвалась в мальчике.
Родители услышали эту боль, переглянулись, и отец, пряча глаза, ответил:
— Выбор за тобой, сынок. Еще какое-то время я могу медикаментозно подавлять, блокировать твои способности, а потом…
— Как долго? — перебил отца Зафс.
Доктор Варнаа прямо и честно взглянул в глаза сыну и ответил:
— Не знаю. Я не могу тебя заставлять, я имею право только просить, так как ты — исключение. Взрослый человек в теле ребенка.
— Не надо отступлений, папа, — проговорил сын. — Что ты собираешься делать дальше? И почему, когда я проник в мысли соседей, над городом не взвыли ловушки? Насколько я знаю, городские ловушки реагируют как раз на прямое ментальное воздействие.
— Да, они не провоцируют мозг телепата на ответ, как мощные ловушки административных зданий, а регистрируют только прямые ментальные всплески…
Отец отчего-то мялся, никак не мог или не хотел объяснить данный казус, и мама пришла ему на выручку:
— Вероятно, Зафс не отправлял на дом соседей мыслепоиск. Он послужил только как отражатель, да?
И это заискивающее «да» показалось Зафсу уверткой. «Они чего-то недоговаривают, — догадался мальчик. — Ловушка в любом случае должна была отреагировать. Но почему-то пропустила мой „всплеск“. Не зацепилась… Но почему?..»
Родители вели себя странно, и в этом не было сомнений.
— Как нам следует поступить дальше? — Не добившись внятных разъяснений, Зафс пожалел отца и маму.
— Ты должен дождаться двадцатилетия, — безапелляционно сказал доктор Варнаа. — Я приторможу твое ментальное развитие медикаментозно, потом ты, как гражданин, сможешь доказать свою неагрессивность и потребовать переправить тебя в резервацию.
— Восемь лет. Мне терпеть еще почти восемь лет, — задумчиво проговорил мальчик.