Пусть что-то изменилось на поляне и в лесу, но поворот реки, изгибы рукавов не должны претерпеть сильных изменений за… за сколько столетий? Когда какой-то из легисов был на этой планете?
— Надеюсь, река не поменяла русла, — тихо проговорила леди и вновь вернулась к изучению теперь конкретных адресов — важнейших университетов закрытого мира.
Мрачные каменные дворцы знати, основательные городские строения, ветхие домишки с облупившейся штукатуркой стен и соломенные крыши сараев — города напоминали лоскутные одеяла. Вокруг гранитной глыбы дворянского гнезда лепились низкорослые дома вассалов — планета бодро шагала через феодальный строй и несла в себе зачатки буржуазии. Морской порт одного из городов окружали складские помещения, добротные сараи и маленькие, дымящие высокими трубами фабрики и мастерские.
Университеты имели громкие названия и подавляюще величавые здания, Даяна всматривалась в трехмерное изображение учебных заведений и досадливо хмурилась: среди студентов и преподавателей, одетых в длинные черные мантии, не было ни одной женщины.
— Когда была сделана последняя аэросъемка этого города? — спросила Даяна базу.
«Триста восемьдесят шесть дней назад, когда орбита Миаллы…»
— Анализ социально-бытового положения женского населения планеты производился? — перебила Даяна.
«Производился», — четко ответила машина.
— Когда?
«Триста пять лет назад, когда экспедиция Улатра консервировала базу…»
— Достаточно, — оборвала Даяна.
Закрытая планета не принимала исследователей уже более трех столетий. «Придется производить редакцию по внешним признакам, — с недовольством подумала Даяна. — Но пока результаты плачевные: мужчины-преподаватели, мужчины-студенты, ученые, клерки, правители, — везде и всюду одни мужчины. Это их мир, их чертов феодальный строй…»
На видовом фоне застыло изображение каменной улицы: дома из тесаного гранита, мостовые бугрятся разномастным, отполированным подошвами булыжником, по тротуару бредет пара надменных седовласых старцев с каменными лицами в меховых накидках и шапочках-беретах.
Даяна поменяла картинку и увидела портовую площадь с таверной, окруженной чахлыми деревцами и несколькими грубо сколоченными столами и лавками. Женщина в белом переднике поверх длинного коричневого платья и сером чепчике на пышных рыжих волосах несла огромные глиняные кружки компании моряков с грубыми, просоленными лицами.
— Где-то я это уже видела, — прищурилась Даяна. — Как будто бы…
Что-то близкое и до жути знакомое было в этой женщине, веселящихся моряках, сером булыжнике площади. Одежда и пивные кружки, громоздкая обувь и грубое дерево тяжелых столов…
— Голландцы! — выплеснула вдруг память.
Древние картины, написанные маслом на… холстах! — на стенах замка рода Геспардов! Свекровь Даяны старая леди Геспард не признавала современного искусства.
— Ваши объемные светящиеся полотна, — поджав и без того тонкие губы, свекровь по капле выцеживала слово «полотна», — вы можете развешивать в своих домах. В родовом поместье клана Геспардов будут находиться только работы настоящих мастеров. — И добавляла неоконченную тяжеловесную фразу: — Вот я умру…
На этом месте лорд Эдриан шутливо обнимал мать и говорил Даяне:
— Порой мне кажется, что мама помнит первые корабли земных колонистов.
— Род Геспардов построил много кораблей! — горделиво вздернув острый подбородок, напоминала старая леди. — Ты должен гордиться фамилией, а не фиглярничать, как шут!
— Каюсь, каюсь, каюсь, — улыбался сын и подмигивал Даяне через плечо матери: — Лет через пятьдесят я осяду в этом замке, обвешусь полотнами и научусь гордиться.
Эдриан действительно фиглярничал. Род Геспардов был одной из самых древних и славных фамилий планеты Земля, и только несколько показная, старческая надменность матери могла вызвать в нем усмешку. Последний лорд из клана Геспардов посвятил себя Большой Политике, где не приветствуются аристократические замашки старых семей. Популярность демократического правителя стоит на видимости равноправия, высокомерие несет намек на диктатуру.
А лорд Геспард не имел претензий на абсолютную власть. Он был больше ловок, чем умен, более осторожен, чем решителен, его умение лавировать в потоке чужих интересов когда-нибудь приведет потомка рода Геспардов на высший пост — пост Верховного Канцлера Конфедерации.