Притихшая аудитория сначала неуверенно, а потом все громче и громче поддержала профессора хлопками сотен ладоней. Редкое зрелище — приезжая знаменитость получила оплеуху от такого же, как они, студента — заслуживало аплодисментов. Кое-кто даже засвистел от переизбытка чувств.
Когда овации затихли, профессор театрально поклонился в сторону юнца и, подняв правую руку, воскликнул:
— Попрошу вас представиться, молодой человек! Ваши знания заслуживают громкого признания!
Красотка, что сидела рядом с юношей, уже давно сменила мину кислую на восторженную. Манипуляции с довольно сложным прибором — объемным монитором — произвели на нее требуемое впечатление, и сейчас девушка мало напоминала разъяренную фурию. С горделивым выражением лица она взирала на своего приятеля, и щеки ее розовели уже от удовольствия. Внимание всей аудитории было сосредоточено на их паре.
«Ах, молодец! Ах, проказник! — с не меньшим удовольствием подумал добряк профессор. — Добился! Выпорол заезжего лектора и… поделом!»
Но реакция странного студента продолжала удивлять ученого. Молодой человек потерянно крутил головой и принимал всеобщее одобрение с видом человека, допустившего оплошность. Казалось, что теперь не девушка, а он сам был готов спрятаться под лавку слушателя или провалиться сквозь пол и исчезнуть с глаз долой. Аплодисменты его даже не смутили, а — напугали.
— Как ваше имя, студент? — громко повторил профессор.
— Его зовут Зафс Варнаа! — звонко выкрикнула девушка, и следующие ее слова: — Он не студент, он мой сосед! — потонули в шуме возбужденного улья аудитории.
— Зафс Варнаа, — задумчиво проговорил историк и добавил громче: — А вы, случайно, не сын доктора Варнаа? Профессора медицины — Орта Варнаа?
— Да! — снова выкрикнула красотка. — Он его сын!
— Что ж… ваш отец может гордиться, он воспитал достойного потомка. И если не возражаете, я бы попросил вас дождаться меня после окончания лекции. — Говоря все это, Эйринам смотрел совсем не на студента, а на его соседку. Почему-то профессор был совершенно уверен — юноша исчезнет из аудитории одним из первых. А вот его подружка… Она не преминет вдосталь насладиться нечаянной славой. Такие, как она, моментов не упускают, девушка заставит парня исполнить роль соседа-провожатого до самого конца и не позволит ему сбежать. — А сейчас я бы хотел продолжить свой рассказ. Задействуйте исправленную реконструкцию, Зафс!
Сверкание макетов планет, мерцание спутников и искрящаяся россыпь кораблей пришли в движение. Всесторонняя, объемная реконструкция битвы заняла все внимание отдохнувших слушателей.
Лекция закончилась. Но группа молодых энтузиастов-историков долго не отпускала профессора. Его осыпали вопросами, пытались вызвать на диспут, но Эйринам, давно приметивший в некотором отдалении Зафса с держащей его за руку красоткой, отвечал торопливо. Девушка была готова ждать сколько угодно, но юноша, хотя и выглядевший спокойным, выдавал нетерпение и скуку недовольным блеском глаз. Зафсу Варнаа не были интересны вопросы, его не занимали ответы, он просто старался быть вежливым. Вынужденно вежливым.
И профессор это понимал.
— Позвольте мне откланяться, — не вникая в трескучую риторику очередного энтузиаста, довольно доброжелательно оборвал его Эйринам. — Я устал, и мне необходимо проветриться.
— Вы пойдете по улице? — сразу несколько студентов предложили себя в провожатые.
Но у профессора были другие ориентиры: сияющая красотка и хмурый юноша, застывший в углу.
— Да. Я хотел бы переговорить вот с этим молодым человеком.
Триумф подруги Зафса состоялся. Самые блестящие студенты ее курса были отставлены ради нее и… Зафса Варнаа. Унылые завистливые взгляды сопровождали их — профессора, ее и… Зафса — уход из аудитории.
«Надеюсь, юноша прозреет, — с доброй грустью подумал Эйринам. — Честолюбивые красотки способны испоганить жизнь любого начинающего ученого. Честолюбие не любит тени, не любит делиться. Оно — всеподавляющий стимул. И к сожалению, неискоренимо личный».
Девушка крепко держала поклонника за руку и вела его как тельца на заклание своей гордыни.
«Не удивлюсь, если, идя сюда, она держалась на полшага сзади», — почти не вслушиваясь в девичье щебетание, размышлял историк. Зафс Варнаа не был писаным красавцем и вряд ли относился к лидерам студенческой братии. Иначе, как успел заметить профессор Эйринам, его имя было бы известно в университете Мирхана.
«Итак, не лидер, не энтузиаст, не принадлежит к историческому обществу… Кто вы, Зафс Варнаа?»