Я прислушивалась к себе, пытаясь понять, что испытываю рядом с ним. Не пробьются ли из темноты беспамятства былые чувства. Но нет. Все то же волнение, смущение, тревога, но… больше ничего.
Неужели я была так сильно влюблена в Гергиса, что пошла на эту связь только от обиды и отчаяния?! Не может быть! Наверняка было что-то еще, о чем я не помню. Возможно, когда увижу его, что-то все же всколыхнется?
- Скажи, о чем говорила твоя мать? Чем я должна заплатить за ее помощь? Что ты должен получить?
Кэрриган рассмеялся.
- Я знаю, что ты не помнишь. Но неужели не догадываешься? Власть, Лери. Правитель Моран тяжело болен, его дни сочтены.
Я слышала разговоры об этом. Говорили, что у правителя сердечный недуг, но мне и в голову не приходило, что все так серьезно. И какое отношение к этому имеет Кэрриган? Ему нужна власть? Сыну болотной ведьмы? Он что, с ума сошел?
Видимо, все это было написано у меня на лице. Подойдя ближе, Кэрриган провел пальцами по моей щеке, под подбородком.
- Лери, Моран – мой отец. Мы с твоим мужем единокровные братья.
- Что?! – я не поверила своим ушам. – Но…
- Видимо, любвеобильность у них в роду, - усмехнулся он. – Матушка рассказывала, что Моран, когда еще был принцем и жил в замке, частенько навещал ее в деревне. Даже когда женился на матери Гергиса. Тайком, но все, разумеется, знали. Можешь представить, что о ней говорили. Будто она приворожила наследника чарами. Когда выяснилось, что должен появиться я, ей пришлось покинуть деревню. Здесь раньше жила ее тетка, тоже ведьма. Мы с принцем родились почти одновременно. И даже, говорят, похожи. По крайней мере, ты это сразу заметила. Когда пришла за отворотным зельем для него.
- Но как же ты собираешься занять трон? Убить Гергиса и предъявить сови права? Ведь Моран не признал тебя сыном, так? Иначе ты не жил бы здесь, на болоте. И потом у него есть племянники, которые тоже могут претендовать на власть.
- Лери, надеюсь, когда ты прозреешь и увидишь меня, станешь более догадливой.
- Ты хочешь занять его место! Выдать себя за Гергиса?
- Слава высшим силам! Ты сообразила.
Как права была Мия! Во что я ввязалась?! И ведь согласилась, не зная, чего потребует ведьма. Неужели раньше была готова помогать ему в этом? По любви? Или только для того чтобы избавиться от ненавистного мужа? А теперь, дав согласие снова, уже не могу отказаться.
- Кажется, ты напугана этим, Лери? – Кэрриган верно понял мое молчание. – Видимо, звездный дождь не только лишил тебя памяти и зрения, но и сильно изменил. Весной ты приняла этот план с восторгом. Ну что ж… ты вольна отказаться.
- Ты же знаешь, что уже нет, - вздохнула я, и в этот момент вернулась ведьма.
- Начнем, - сказала она, подойдя ко мне. - Зелье нужно использовать сразу, иначе потеряет силу. Придется потерпеть.
5
- Запрокинь голову, открой глаза широко и смотри вверх, - приказала ведьма. – Кэрри, держи ее, чтобы не шевелилась. Если хоть одна капля попадет на лицо, останутся ожоги. Ты же не хочешь стать уродиной, принцесса?
Я поняла, что сама себя загнала в западню. Еще не поздно было вырваться, убежать. И Гергис, каким мерзавцем он ни был, не дал бы меня в обиду.
Гергис… что станет с ним, когда… если?..
Кэрриган – от него пахло диким медом и мокрой травой – крепко стиснул мои плечи, заставляя поднять голову. Я не увидела, а почувствовала, как приближается к лицу рука ведьмы. По одной горячей капле упало в глаза, и ладонь тут же зажала мне рот, откуда рвался крик.
Боль была намного сильнее, чем при родах. Та – растягивающая, разрывающая. Эта – сжигающая в пепел, в золу. Голову залило жидким пламенем, и она вот-вот должна была лопнуть, взорваться огненными искрами.
- Замолчи! – прошипела ведьма. – Иначе я налью тебе зелья в рот, и оно спалит язык. Так будет даже лучше. Никому ни о чем не расскажешь.
Прикусив губу до крови, я с трудом сдерживала стоны и вдруг заметила, что темнота постепенно бледнеет. Как перед рассветом черное ночное небо становится серым. Словно огненное зелье сожгло пелену, закрывавшую от меня мир, а лившиеся ручьем слезы смывали ее остатки.
Жгучая боль постепенно стихала, и железная хватка мужских рук ослабла. Сквозь туман, становившийся все светлее, проступили темные силуэты. Они еще расплывались в набегавших слезах, но контуры быстро приобретали четкость.
- Умойся, - ведьма поставила передо мной глиняную миску с водой.
Как следует промыв глаза, я сполоснула лицо и вытерлась обрывком мягкой ветхой ткани. И только после этого огляделась.
Комната, хоть и чистая, выглядела довольно убого. Дощатые некрашеные стены и пол, низкий потолок, два небольших окна, выходящих в крохотный садик. Печь, стол, шкаф и две широкие лавки вдоль стен – вот и вся обстановка. И три двери: входная и в другие комнаты.