— Чего — почему? А я почём знаю — почему? Велено так писать — от и пиши! Понял?
— Угу, — покорно кивнул Колька.
— Давай слагай далее! — грозно приказал Евтихий,
— Он… то… есть… ук… фу…
— Эн нет, — перебил его Лоик, — давай ещё раз. Заруби себе на носу: фита. Фита, — повторил он настойчиво. И неожиданно добавил: — Ты, хлопец, запомни: корень ученья горек, да плод сладок. Мий вчитель приговаривав: «Фита да ижица — розга к телу ближится». И бил после кажной буковки и кажной цифири. Да як бил! Ты, хлопчик, того не знаешь!
Они не заметили, как сзади подошёл командир редута и уже минут пять наблюдал за уроком.
— И давно вы занялись сим делом?
Артиллеристы вскочили, вытянулись по стойке
— С полмесяца, ваше благородие!
— Кто же учитель?
— Господин прапорщик Тополчанов!
Лоик понял, командир ничуть не рассержен. Напротив — распрашивает с добрым удивлением. Почесал по привычке бороду и добавил:
— Тільки француз мешает.
Командир улыбнулся:
— Это верно, мешает! Однако успехи имеются?
— Да вот, пушку читаем.
Командир взглянул на литые буквы.
— Свою пушку ты назубок изучил. А вот сию пенсионную прочитай. Хочу послушать, Николка!
Мальчуган, волнуясь, подошёл к старому орудию и чётко выговорил:
— Покой… ук. пу… Пушка–карронад. Вес 118 пуд. 1327 года.
Командир протянул Николке руку..
— Молодец, Пищенко, молодец! Сначала — аз да буки, а там и науки! Верно я говорю, Евтихий?
— Так точно, ваше благородие! Хлопчик він разумний. Через месячишко буде скорострельно читать. Ему б після війни учиться, — понизил голос Лоик, — вот в грамотеи вышел бы.
— Выйдет, обязательно выйдет! — отзетил командир — Дай бог ему и нам уцелеть! — Он повернул–уйти, но тут вспомнил: — Да, ты, Николка, просился у унтер-офицера в город. Я разрешил увольнение. Если заварухи в субботу не случится.
— Покорно благодарю, ваше благородие! — выпалил Колька.
В субботу у Алёнки день рождения. Антонина Саввяшна наказывала ему прийти. Унтер обещал уговорить начальство. И вот — разрешение есть!
— Ур–р–р–а–а! Есть!.. Есть!..
Мальчишка, ошалев от радости, плясал на сверкающем медью стволе мортиры.
Настроение было, прямо скажем, мрачное. Вчера позвонила мать Стаса и сообщила, что в последнее время у него появились тройки, а вчера принёс двойку.
За своими «историческими» делами он позабыл о самом главном — об учёбе.
— Вот такие пироги, Станислав Петрович, Кажется, мы допустили ошибку…
— Я тоже заметил! — обрадовался Стас. — На странице, где описано…
— С этой ошибкой мы разберёмся сами. Нам звонила твоя мама.
Стас насупился.
— Так вот, Станислав Петрович, мы совершили ошибку. Ты слишком увлёкся поисками. А совмещать с учёбой, как видно, не в силах…
Стас держался мужественно, хотя веки предательски подергивались.
— Я исправлю, — тихо сказал он, — у меня не будет двоек.
— И троек, — жёстко сказали мы. — И троек, — повторил Стас.
— Даём тебе неделю на исправление,
Он молча кивнул.
Нам нелегко говорить с ним так сурово. И, уж если откровенно, совсем не хочется отлучать его от дела даже на неделю,,.
Стас сидел сгорбившись, насупив брови, чуть вытянув нижнюю губу. И вдруг нежданно–негаданно для себя мы увидели: да ведь это точь-в-точь Николка! Те же вздёрнутые бровки, курносый нос да звёздочки веснушек на щеках.
Мы невольно улыбнулись. Стас — тоже, хоть и не знал, в чём дело.
— Итак, договорились: неделя! А теперь выкладывай.
— Так вот, — начал Стае. — Ребята прочитали последние страницы. Действие там происходит на редуте Шварца. И везде сказано: «командир редута», а имя командира не называется. Я ребятам объяснил, что в апреле командовал редутом лейтенант Ханджогло. Но они всё равно не согласны.
— С чем не согласны?
— Ну с тем, что редут Шварца, а Шварц — не командир!
Откровенно говоря, ребята, сами того не подозревая, дёрнули за тонкую ниточку в нашей — рукописи. Мы в самом деле умышленно избегали называть командира редута по фамилии. И не случайно. В одних архивных документах есть такие строки:
«…однажды Николай Пищенко попал на редут Шварца. Редутом командовал лейтенант Ханджогло. Пищенко стал просить лейтенанта Ханджогло оставить его на редуте…»
В другом сказано:
«…Под командованием лейтенанта Шварца находился и юный бомбардир Николай Пищенко…»
Обратите внимание: «…под командованием лейтенанта Шварца».
Концы с концами не сходятся! Как же было на самом деле?