2 сентября 1854 года около 360 вражеских кораблей высадили десант вблизи Евпатории. А через неделю на реке Альме произошло первое сражение. Храбро бились наши солдаты, но слишком неравны были силы. Русским войскам пришлось отступить.
В то время главнокомандующим Крымской армии был князь Меншиков, любимец царя. Меншиков был плохим полководцем и после битвы на Альме, вместо того чтобы привести войска к Севастополю, отвёл их в глубь Крыма. Он не собирался защищать город.
В «Истории обороны Севастополя», которая вышла в Санкт — Петербурге в 1889 году, участник сражений генерал Хрущов сказал:
«…всего на оборонительной линии было до 200 орудий. Итак, можно сказать, что с сухого пути Севастополь не имел солидных укреплений».
Враги тоже знали это. Они рассчитывали быстро захватить город. Но просчитались. По проекту военного инженера Тотлебена* в короткий срок были по¬строены бастионы и редуты. Во главе обороны стали славные адмиралы Нахимов и Корнилов.
Звание вице–адмирала Корнилов получил позже своего старшего товарища — героя Синопа Павла Степановича Нахимова. Нахимов преклонялся перед организаторским талантом друга. И именно по пред¬ложению Нахимова Военный совет утвердил Владимира Алексеевича руководителем обороны Севастополя.
Обезопасили себя и со стороны моря. Чтобы преградить неприятельскому флоту вход в Севастопольскую бухту, затопили несколько парусных кораблей. Десять тысяч матросов сошли с кораблей и стали защищать крепость с суши…
Прошла неделя. Наш помощник не появлялся и не звонил. Вдруг сегодня он прибежал к нам с утра взволнованный.
— Есть доказательства! Мама Николки Пищенко… Стасик раскрыл книгу — записки офицера — артиллериста с пятого бастиона. Страница 115:
«Командира правого фланга 22–го оборонительного участка Забудского контузило. При сём убило его ве¬стового. После восстановительных работ я видел у лей¬тенанта в вестовых юнгу с корабля. Сказывали, что мать юноши сего скончалась на днях в госпитале…»
— Это был Коля Пищенко!
— Но почему юнга?.. И потом — Забудский… Он ведь батареей командовал.
— Во–первых, офицер мог не знать, что Колька не юнга: на нём был отцовский бушлат и бескозырка. Во–вторых…
Стасик положил перед нами исписанный листок.
— Читайте. Из важного документа.
РЕШЕНИЕ ПОХОДНОЙ ДУМЫ ГЕОРГИЕВСКИХ КАВАЛЕРОВ ПОД ПРЕДСЕДАТЕЛЬСТВОМ П. С. НАХИМОВА
О ПРЕДСТАВЛЕНИИ К ОРДЕНУ ОФИЦЕРОВ, ОТЛИЧИВШИХСЯ
ПРИ ОБОРОНЕ СЕВАСТОПОЛЯ
15 ноября 1854 года
Командир батареи 26–го флотского экипажа лейтенант Григорий Николаевич Забудский. До 7 октября командовал батареек, 7–го вступил в командование правым флангом второй дистанции, постоянно находился под сильнейшим неприятельским огнём, неутомимо действуя днём и ночью противу неприятеля, искусной пальбой сбил несколько орудий, надолго заставлял молчать неприятеля; презирая всякую опасность, примером своей храбрости воодушевляет подчинённых. 24 числа того октября сильно контужен в голову, но остался на своём месте.
— А теперь смотрите, что получается. В докладной генерал–инженера Тотлебена о завершении восстановительных работ после первой бомбардировки сказано, что пятый бастион был заново укреплён к 10 ноября 1854 года… Выходит, Екатерина Пищенко скончалась 8–9 ноября.
Стучат кирки, скрежещут лопаты. Скалистый грунт бастиона поддаётся с трудом.
Сколько протянется передышка — неизвестно, ну¬жно спешить. Во время бомбардировки разбило много орудий. Местами до основания снесены насыпи, развалены траншеи и землянки, рухнула оборонительная стенка.
Николка помогает отцу укреплять туры — корзины с землёй. По его измазанному лицу бегут ручейки пота, оставляя светлые полосы.
— Не мешкать! — командуют сверху.
Поддерживая локтями спадающие штаны, мальчишка вскакивает на корзину, спешно утрамбовывает землю.
— Готово! — то и дело кричит он и прыгает на следующую корзину.
Появился поручик Дельсаль — высокий, узколицый, гладко выбритый. Поручик руководил восстановительными работами.
— Ваше благородие! — обратился к нему матрос Нода. На корабле он служил барабанщиком. — Дозвольте обратиться.
— Говори, — слегка картавя, произнёс сапёрный офицер.
— Слово имею насчёт этой стенки.
— Ну, ну, — поторопил его Дельсаль.
—… Когда возводили её, всё глядел, и сомнение брало: а ведь бомба завалит откосы! Больно скос крутой. Так оно и вышло.
Дельсаль с интересом посмотрел на смуглого, с лихо закрученными усами матроса.