Константин – моя боль. Мой – крест! Моя – ошибка! А только ли моя?
Как вообще от меня, такого здорового брутального мужика мой родиться немощный инвалид?!
– Это ваша с мамой вина! – рявкаю я на отца. – Беру стайлинг, чтобы оформить свою стрижку. – Слышите! Это вы виноваты в том, что, зная, что можете наплодить уродов, рожали и плодили!!!
Папа вздрагивает и бледнеет. Хватается за сердце.
– Мы хотели детей… И ты родился здоровым.
– А мог бы как Костя в инвалидной коляске всю жизнь! – холодеет у меня в рацоне солнечного сплетения.
– Это все… – тихо произносит отец, – передается через поколение, и то не всем детям. – Мы же с твоей мамой тоже родились здоровыми.
– Зато тетка в инвалидном кресле, а дядька страдает синдромом Дауна! – отбиваюсь я. – Вы-то родились здоровыми, но гены у вас – кривые! И вам пришла в голову потрясающая идея передать их своему потомству! Зачем?! Чтобы я вот так страдал, глядя на своего неполноценного сына?! Нет уж! Два месяца назад я сделал вазектомию. Больше от меня ни одного ненормального не получится!
– Что ты сделал?! – содрогается отец.
– Семенные канаты перетянул! – рявкаю я.
– Ну тогда… Костик – наша единственная надежда на продолжение фамилии, – отец сглатывает ком в горле.
– Константин Буйный. Ага. Если только у себя в воображении! – я возражаю, но у самого так паршиво на душе. Я чувствую гигантскую вину перед сыном, и чтобы пережить все это, ожесточаюсь в своем сердце сильнее.
– Константин, переводится как «стойкий», я уверен, нам удастся поставить его на ноги. Только надо не сдаваться. У парня ведь все хорошо с мозгами.
– Только ноги недоразвиты. Из-за отсутствия хромосом! Как ты ему их в днк приделаешь, папа, я хз!
– Вот поэтому, Артур, он очень в тебе нуждается. Ему только восемь, а у него ни матери, по сути, ни отца…
– Вы ему как мать и отец. От меня отцепитесь только!
– Мы – все же бабушка и дедушка. А это немного другое. Ты его кумир, Артур! Я же не прошу тебя взвалить на себя все заботы о нем, но пообщаться с ним, как отец с сыном, провести время, поговорить по-мужски, это все ты дать своему ребенку в состоянии!
– О чем мне с ним говорить? – надоедает мне весь этот спор.
– У него скоро начнется пубертатный период, – воспрянывает духом отец. Он думает, что продавил меня своими россказнями. – Вот и поговори с ним о бритье, гигиене, о девочках, о том, как берутся дети, об охоте, рыбалке, автомобилях, расспроси его об интересах, увлечениях, да миллион тем, Артур!
– Зачем я буду объяснять ему за баб, если он ни до одной из них не дотронется?! – в сердцах выкрикиваю я.
– Слушай, у него только ноги не работают! Остальные-то органы в полном порядке! И если ты думаешь, что инвалиды не живут половой жизнью, то зря. Открою тебе глаза хоть на это!
– Ладно па, не сношай мне мозг! Не в восемь же все это пацану рассказывать! Вот усы начнут расти, тогда и поговорю.
– Я и не прошу прямо сейчас! Я тебе подсказываю, какие могут быть темы разговоров между отцом и сыном. Да их миллион! Только бы у тебя было желание уделить ребенку хоть немного внимания.
– У меня его нет.
– В этом вся проблема, Артур!
Кира
Сижу в расстроенных чувствах, пью чай. Надо бы спать идти, но вот сил нет от слова совсем.
И снова звонок. Что они все сегодня, сговорились что ли?! Смотрю на время – одиннадцать. Надеюсь, что это не уволенные сотрудники, снова требующие компенсации.
Но нет, выдыхаю спокойно и даже улыбаюсь: Карина!
– Привет, Кирюшка! – весело щебечет лучшая подруга.
– Привет, дорогая! Как хорошо, что ты позвонила!
– Что случилось? – настораживается Карина, – обычно ты не так радуешься нашим созвонам!
– Дурная что ли!? – удивляюсь я ей, – Всегда рада с тобой потрепаться!
Мы с Кариной познакомились в университете. Вместе грызли гранит науки, начиная с первого курса. Сблизились, сдружились, у нас оказалось много общего. Мы вдвоем были из более чем обеспеченных семей, не зная горя, голодных студенческих лет и ужасов общежития. У нас даже имена и фамилии созвучны – я – Птицына, она – Синицына, я – Кира, она – Карина, я – Владимировна, она – Владленовна. Вот такое родство душ.
И после универа мы остались дружны, хотя каждая начала работать в компании своих родителей.
А потом произошла встреча с Буйным… Карина здорово поддержала меня тогда. Ходила со мной по врачам, приносила мне фрукты, когда я лежала на сохранении… От Гоши ведь зимой и снега не дождешься… Она же стала крестной мамой моему сынишке. Несмотря на расстояние – я в Питере, она – в Москве, мы часто созваниваемся, делимся друг с другом, а уж в соцсетях и подавно на постоянном общении.