Сержант расхохотался.
— Из-за такой царапины? Нет, меня разве что мертвым сюда затащишь! Хотя вообще я не возражал бы. — И, быстро изменив тон, добавил: — Побыть бы с тобой, Сальюи. Но уж при этом быть здоровым и в полной форме. Ты не против?
Девушка прикинулась, что не понимает намека. Преждевременные морщины старили ее маленькое скуластое лицо и придавали ему озабоченное, отсутствующее выражение. И только когда девушка улыбалась, черты разглаживались и лицо становилось по-детски простодушным. Фартук Сальюи покрывали пятна, старые и новые, вокруг которых вились мухи. Голова была повязана тряпицей, такой же грязной, как и фартук. По спине змеились черные косы, отливавшие синим металлическим блеском.
— А зачем тебе машина?
— Предстоит серьезное дело. Добровольцы будут нужны позарез. Ты не хочешь, Сальюи?
Девушка пожала плечами.
— А знаешь, кого посылают?
— Кого? — спросила та, стараясь скрыть любопытство.
— Кирито.
Лицо Сальюи странно передернулось. Большие потухшие глаза вопросительно поглядели на бородача.
— А куда? — спросила она с притворным равнодушием.
— За линию фронта… Неплохая поездочка! Только обратного билета не предвидится, — скорчив рожу, сострил сержант.
— Почему посылают именно его?
— Надо же кого-то послать…
Сальюи задумалась. Но вернулся фельдшер с дежурным врачом, и тот сразу принялся спорить с сержантом.
Девушка ушла так же незаметно, как и появилась.
На берегу озера выстроились в очередь за водой автоцистерны — старые грузовые машины, реквизированные в самом начале войны; кузова у них были заменены цистернами. Откуда взялись эти развалины, догадаться было нетрудно: на многих еще сохранились надписи мирного времени — названия товаров, артикулы, политические лозунги, забавные поговорки, озорные присловья.
Полуголые солдаты, исхудавшие до того, что торчали ребра, передавали друг другу канистры, до краев наполненные водой. Их принимал сидевший на цистерне мужчина и выливал содержимое прямо ей в глотку. На берегу озера набралось уже около десятка грузовиков. Люди трудились слаженно и четко. Мокрые тела блестели в потоке света. Солдаты перебрасывались солеными шуточками и смеялись; однако живой конвейер не прерывался и работал исправно. Солдаты вылезали из зеленоватой воды, снова входили в нее; радужно искрящиеся канистры проплывали вровень с загорелыми лицами мужчин в нахлобученных на лоб засаленных матерчатых шляпах.
Шеренгу замыкал небольшой облезлый форд. На кабине было написано: «Сапукай, 1931». Сидя верхом на цистерне, солдат опорожнял протянутые ему канистры. У него были резкие черты лица, поджарая мускулистая фигура. Работал он молча, не обращая внимания на зубоскальство товарищей. На медной спине полосами чернели шрамы.
По склону холма спустился сержант. Завидев начальство, солдаты бросили острить, и канистры еще проворнее замелькали в руках.
— Капрал Хара, к командиру…
Мужчина на цистерне недоверчиво покосился на сержанта. Тот махнул рукой, поторапливая его. Хара передал канистру своему напарнику — низкорослому толстяку, спрыгнул на землю и, напялив гимнастерку, ушел. Толстый увалень вскарабкался на место Кристобаля, поплевав на руки, схватил протянутую канистру и, кряхтя от натуги, с трудом опорожнил ее.
— Живей, Гамарра, пошевеливайся, Полметра! — полетели насмешливые выкрики.
— Молчать! — повернувшись к ним, гаркнул сержант, все это время украдкой наблюдавший за Кристобалем, который спускался по откосу.
Вереница водоносов продолжала споро и ритмично работать; покачивались канистры, блестели голые мужские торсы.
Они склонились над картами, разложенными на столе. Командир, зажав между пальцами красный карандаш, отметил крестиком какую-то точку на одной из них и прочертил длинную линию.
— Вот, — сказал он, — наверняка здесь. Чуть подальше от дороги на Юхру. За этой лесной полосой должно находиться ущелье.
Кристобаль Хара молча смотрел на карту.
— Лес и пустыня, — добавил майор. — На всем этом участке господствует противник, а у него одна цель: подбросить подкрепление к Бокерону.
Некоторое время оба молчали. Сверля Кристобаля острым взглядом, командир сурово спросил:
— Готовы выполнить это задание?
— Да, майор.
— Отлично. Ваш ответ мне по душе. — Голос майора заметно потеплел, и в нем проступила шутливая строгость. — Хоть на транспорте у нас еще есть настоящие парни. Собирайтесь в путь. Вы поведете грузовик, следом пойдет санитарная машина с медикаментами и продовольствием. В штабе дивизии получите последние указания. Там же возьмете связного: ему, наверно, уже удалось добраться.