Знаменитые близнецы
При внезапном появлении Инспектора Дхара стервятники поднялись в воздух, но не улетели. Доктор Дарувалла знал, что падальщики еще парят над головой, поскольку трупный запах витал в воздухе и их тени пересекали туда-сюда девятый грин и бугенвиллеи, где Дхар – настоящий кинозвездный детектив – опустился на колени перед бедным мистером Лалом.
– Не трогайте тело! – сказал Дарувалла.
– Я знаю, – холодно ответил киноветеран.
О, да он не в настроении, подумал Фаррух; было бы глупо сообщать ему дурные вести прямо сейчас. Доктор сомневался, что у актера когда-либо возникло бы подобающее настроение, чтобы великодушно принять такие вести, – и можно ли за это его винить? Всему причиной было непреодолимое чувство несправедливости, поскольку Дхар был однояйцовым близнецом, разлученным с братом во время рождения. Хотя Дхару была известна история его рождения, близнец Дхара ничего об этом не знал; он даже не знал, что у него есть брат-близнец. А теперь близнец Дхара ехал в Бомбей.
Доктор Дарувалла всегда считал, что ничего хорошего от такого обмана ждать не приходится. Хотя Дхар и принял как факт данную ситуацию, ценой этого стала некоторая его отстраненность; он был человеком, который, насколько Фаррух знал, воздерживался от каких бы то ни было привязанностей и решительно противостоял любым проявлениям привязанности со стороны окружающих. Можно ли за это его винить? – размышлял доктор. Дхар принял то, что у него есть мать и отец и однояйцовый брат-близнец, которого он никогда не видел; Дхар оставался верным докучливой пословице, до сих пор имевшей широкое хождение и гласящей: «Не будите спящую собаку». Но что теперь: эти огорчительные вести были наверняка из категории другой, не менее докучливой пословицы, до сих пор имеющей широкое хождение, гласящей: «Это было последней каплей».
По мнению доктора Даруваллы, мать Дхара всегда была слишком эгоистичной для материнства; даже спустя сорок лет после осуществления своего замысла женщина снова демонстрировала свой эгоизм. То, что она самоуправно решила взять одного близнеца и отказаться от другого, было достаточно эгоистично для нормальной жизни; то, что она решила подстраховаться от потенциально негативной реакции мужа, сокрыв от него факт рождения двойняшек, было в высшей степени эгоистично, почти монструозно; и то, что она скрывала от взятого с собой близнеца, что у него есть однояйцовый брат, было опять-таки столь же эгоистично, сколь и крайне жестоко по отношению к чувствам брошенного близнеца… который знал все.
Таким образом, по мысли доктора, Дхар знал все, кроме того факта, что его брат приезжает в Бомбей и что его мать взяла с доктора Даруваллы слово, что близнецы не встретятся.
В этих обстоятельствах доктор Дарувалла испытал минутную благодарность за то, что очевидный факт разрыва сердца старого мистера Лала чуть отдалил малоприятное объяснение. Наряду с принятием пищи Фаррух воспринимал эту отсрочку как нежданное благодеяние. Отрыжечные выхлопы трактора главного садовника отнесли волну из лепестков цветов поруганных бугенвиллей к ногам доктора; он удивленно уставился на свои светло-коричневые пальцы в темно-коричневых сандалиях, почти погребенных под ярко-розовыми лепестками.
Именно в этот момент главный индус-садовник, оставив трактор тарахтеть, бочком продвинулся к девятому грину и с глупой улыбкой встал за спиной Даруваллы. Ясно, что вид живого Инспектора Дхара волновал его больше, чем смерть бедного мистера Лала. Кивнув в сторону бугенвиллей, где развертывалось само действие, садовник шепнул Фарруху:
– Ну просто как в кино!
Это замечание тут же вернуло доктора к насущной проблеме, а именно к невозможности отгородить близнеца Дхара от наличия его знаменитого брата, который даже в Бомбее, этом городе кинозвезд, был, несомненно, самой узнаваемой кинозвездой.
Даже если знаменитый актер согласится скрыться, его однояйцового брата-близнеца будут постоянно принимать за Инспектора Дхара. Доктор Дарувалла восхищался ментальной твердостью иезуитов, но этому близнецу – который был тем, кого иезуиты называют схоластом (обучавшимся на священника), – понадобится более чем твердость ума, дабы вынести на себе идентичность, то бишь однояйцовость, такой величины, как Дхар. И из того, что доктору говорили о близнеце Дхара, было ясно, что уверенность в своих силах не была в списке его основных черт. В конце концов, кто в сорок лет еще только учится на священника? – вопрошал доктор. Учитывая отношение Бомбея к Дхару, его близнеца-иезуита могли убить. Несмотря на свое обращение в христианство, доктор Дарувалла мало верил в способность, вероятно, наивного американского проповедника выжить или хотя бы осознать глубину того неприятия, что Бомбей испытывал к Инспектору Дхару.