Упорный труд окупился, когда Торн получил назначение в Военно-морскую академию США в Аннаполисе. Он с трудом справлялся с жестким режимом инженерных и математических дисциплин, но процветал в боксерской команде, где быстро завоевал уважение старших курсов. Он окончил школу в 1967 году, когда война во Вьетнаме была в самом разгаре. Более безопасным выбором было бы отправиться в надводный флот, чтобы пережить войну на авианосце или эсминце с чистыми простынями и горячей едой. Вместо этого он пошел добровольцем в морскую пехоту. Он служил командиром пехотного взвода в 3-м батальоне 3-й бригады морской пехоты и был награжден Серебряной звездой и Пурпурным сердцем за свои действия во время операции "Кентукки".
В 1971 году Торн оставил службу в морской пехоте и поступил на юридический факультет Университета Монтаны в Миссуле. На первом курсе он потерял отца, заболевшего раком легких, несомненно, от пожизненного воздействия пыли в шахтах, но его горе было смягчено встречей с любовью всей его жизни. Кэти Робертс была аспиранткой геологического факультета университета и, как и Торн, имела семейные корни в Ирландии. Их ухаживания были недолгими, и они поженились в церкви Святого Антония в Миссуле еще до того, как Торн сдал выпускные экзамены. В итоге пара вернулась в Батт, Кэти занималась полевой работой, а Торн готовился к экзамену на адвоката. Он сдал экзамен и устроился на работу в местную фирму, занимаясь самыми разными делами - от составления завещаний и закрытия сделок с недвижимостью до защиты местных шахтеров, арестованных за мелкие преступления.
Торн добился успеха в юриспруденции благодаря сильной трудовой этике и умению находить общий язык с клиентами. Он начал понимать, что Монтана лишается своих природных ресурсов за счет таких людей, как его отец, и что прибыльные доходы уходят в корпорации Нью-Йорка и Сан-Франциско. Это была сложная ситуация, и когда местные общественные лидеры предложили ему баллотироваться на открытое место в Сенате США, он увидел способ что-то с этим сделать. Коренной житель Монтаны и заслуженный ветеран с корнями "синих воротничков" одержал легкую победу, но Торн быстро понял, что борьба с опытной партизанской армией в джунглях Вьетнама была более честным сражением, чем те, которые он вел в залах Конгресса.
Торн стоял в первом ряду в последние дни настоящей государственной власти в Вашингтоне. Он был за столом переговоров, когда президент Рейган и спикер Палаты представителей Томас "Тип" О'Нил отбросили партийные пристрастия ради блага страны, в отличие от политики "мы против них", популярной по обе стороны прохода. Его современники были карьерными политиками, стремящимися прежде всего остаться на посту. Торн не возражал против борьбы и не возражал против того, чтобы спать в своем кабинете, но в конце концов фундаментальная нечестность всего процесса измотала его. Когда он стал отцом, время, проведенное вдали от семьи, стало слишком невыносимым; пришло время возвращаться домой.
Его отъезд из Вашингтона пришелся на время исторического минимума цен на нефть. Кэти увидела, что технологии добычи быстро меняются, и поняла, что у штата есть реальное будущее в качестве нефтедобывающей компании. В 1988 году они привлекли сторонний капитал благодаря связям Торна в Вашингтоне и вложили большую часть своих сбережений в покупку обанкротившейся энергетической компании, арендовавшей участки на северной границе штата. Желание быть дома с семьей побудило Торна научиться летать, и он путешествовал между нефтяными месторождениями и Баттом на самолете Piper Cherokee, который пилотировал сам. Семья из трех человек вела относительно скромное существование, когда в начале 1990-х годов цены на нефть упали еще больше. К счастью, они диверсифицировали свои активы, и их трудности на нефтегазовом рынке были смягчены растущей экономикой штата, связанной с недвижимостью и туризмом. Торн удвоил инвестиции в землю и растянул свой кредит до предела.
Нефть достигла дна в 1998 году, но компания сохранила низкие операционные расходы, осталась в минусе и даже смогла выкупить дополнительные участки у конкурентов, испытывающих трудности. К 2000 году цена на нефть удвоилась, а к 2005 году выросла еще раз. Компания увеличила добычу до полной мощности. Когда в 2008 году разразился финансовый кризис, нефтяной рынок достиг исторического максимума, и Торн продал большую часть своих высоко оцененных нефтегазовых активов на пике стоимости.
Нефтяной бизнес Торна принес семье целое состояние, но именно компания, которая едва не привела их к краху, в итоге закрепила за ними статус одной из самых богатых семей планеты. Торн основал компанию Neversweat LNG Development LP, специализирующуюся на сжиженном природном газе, в 2005 году, когда прогнозировалось значительное увеличение импорта СПГ. Он вложил значительные средства в строительство завода по импорту и регазификации сжиженного природного газа во Фрипорте, штат Техас. В 2008 году в США произошла сланцевая революция, перевернувшая всю отрасль. В связи с отсутствием необходимости в импорте СПГ проект, казалось бы, должен был привести Торнтонов к банкротству, но отважный сын шахтера не отказался от борьбы. Он попросил своих инженеров изменить процесс регазификации. С учетом запасов, обнаруженных в Соединенных Штатах, Торн знал, что страна может стать источником мирового экспорта СПГ. Единственное, что ему нужно было сделать, - это изменить несколько законов. Он работал со старыми друзьями в юридической фирме в Денвере и оказывал давление на нужных политиков в болоте. В 2008 году Министерство энергетики одобрило первую в США лицензию на экспорт СПГ для компании Neversweat LNG, в результате чего они превратились из миллионеров в миллиардеров. Именно тогда Кэти и нашла комок.