Хотя его заработок от продажи сигарет и доход от реализации опционов на акции вейп-индустрии привели его к тому, что его все чаще стали называть "одним процентом", Пайн все равно был аутсайдером. У семей, контролировавших табачные и вейпинговые компании, были дома, машины, самолеты, многочисленные бывшие жены и коллекции произведений искусства. Их имена были начертаны на всем - от университетских кафедр до крыльев всемирно известных музеев. В обоих случаях Пайн снова почувствовал себя брошенным, наемным убийцей, которому приходится довольствоваться объедками с тарелок королевских особ. Где бы они были, если бы он не проходил мучительную подготовку в СМИ, не читал показания, не был допрошен и не давал показания в конгрессе штата и федерального правительства?
Он думал, что более новая и модная компания по производству электронных сигарет пригласит его в клубы и на вечеринки, о которых он мечтал с юности. Оказалось, что ворота в королевство охраняла все та же сеть старых парней, которая досаждала ему всю жизнь. Они просто хотели, чтобы он подействовал на вейпинг так же, как на табак, а затем отправился домой. Обнаружив, что одних денег недостаточно, чтобы открыть заветную дверь, Пайн подал уведомление и реализовал свои опционы на акции. По дороге он слил внутреннюю служебную записку о рекламных практиках компании и независимом медицинском исследовании, которое должно было показать преимущества вейпинга как альтернативы курению табака. Маркетинговая записка четко описывала продвижение конфетных ароматизаторов через маркетинговые кампании в социальных сетях, ориентированные на детей. Медицинское исследование предупреждало, что, поскольку жидкость для вейпа содержит липоидные компоненты и токсины, при нагревании она вызывает острое химическое ингаляционное поражение легких, или, как заявил один из федеральных законодателей, чья дочь погибла на вечеринке в колледже после вейпинга с друзьями: "Это отравляет и убивает наших детей изнутри. Это убийство".
Пайн ушел как раз вовремя, оставив тех, кто работал в компании, переставлять стулья на палубе "Титаника", который шел к неизбежному. Его служебная записка и медицинское исследование, просочившееся в нью-йоркские регулирующие органы и продюсеру программы "60 минут", а также исследование New England Journal of Medicine о повреждениях легких, вызванных вейпингом, обеспечили быструю смену опиоидной эпидемии возмущением в адрес осажденных вейпинг-компаний. Что бы вы ни говорили об опиоидах, они, по крайней мере, никогда не придумывали стратегию брендинга, направленную на приобщение детей к своей продукции. Они специально нацеливали свои смертоносные рецептурные препараты на взрослых.
Реджинальд Пайн вырос в самом худшем виде нищеты, ребенком из рабочего класса в море богатства. Еще в детстве он настаивал на том, чтобы его называли Реджинальдом. Когда его одноклассники узнали, что он такой особенный, они стали мучить его, давая ему прозвище "Реджи-бой", которое он ненавидел. Его отец был пожарным, пока его не убила страшная травма. После несчастного случая Пайны продолжали жить в Нью-Йорке, который превратился в элитный анклав, хотя и находился через границу в соседнем Коннектикуте. Его мать совмещала свою мизерную зарплату, работая на ресепшене в той самой подготовительной школе, которую посещал Реджинальд, с чеками по инвалидности мужа, чтобы свести концы с концами. Ее должность в школе позволила Реджинальду учиться вместе с обеспеченными детьми; Пайны хотели лучшего для своего единственного сына.
Реджинальд наблюдал, как матери его друзей, забрав детей из школы, отправлялись играть в теннис, а отцы еще до рассвета уезжали на машинах с шофером в Манхэттен. Там они управляли хедж-фондами и банками Уолл-стрит, которые приносили деньги, позволявшие им смотреть сквозь пальцы на таких, как Пайны. Семья Реджинальда не входила в эксклюзивные клубы, предназначенные для высшего эшелона общества, не проводила лето в Хэмптоне или на мысе. Все это не осталось незамеченным для юного Реджинальда. Годы спустя его успех наверняка удивил бы ребят из его старой подготовительной школы в Гринвиче, половина из которых, вероятно, пристрастилась к ксанаксу и чьи дети почти наверняка разрушали свои легкие токсичным дымом со вкусом арбуза. Скоро они начнут просить его об услугах. Все, что ему нужно было сделать, - это выждать время. Его терпение наконец-то оправдалось, когда предыдущий действующий президент был вынужден уйти в отставку из-за скандала, получившего название "Капстоун", - испытания экспериментального препарата от посттравматического стрессового расстройства на действующих морских котиках без их ведома.
В одночасье Роджер Граймс стал президентом, а Реджинальд Пайн - его самым доверенным советником. Получив самую сложную работу в правительстве, Граймс во многом полагался на тех, кто его окружал. Как глава администрации, Пайн обладал огромной властью. Это была возможность, которой он ждал всю свою жизнь. Сегодня утром он встречался с директором ЦРУ и ее старшими сотрудниками на строго секретном брифинге в защищенной ситуационной комнате Белого дома. Обычно на таких встречах присутствовали члены Объединенного комитета начальников штабов, директор национальной разведки, а также представители различных ведомств, составляющих разведывательное сообщество США. Это был "старый способ", как называли его сотрудники. "Путь Пайна" был другим.