"Ты больной урод", - прошипел Райф.
"Ну что вы, С. Рэнсфорд, вы так красноречиво пишете о нашем виде спорта. Не опускайтесь до такого уровня. Оставьте это африканцам. Завтра мы охотимся, или, лучше сказать, я охочусь. Сегодня вас хорошо накормят, а перед рассветом двери камеры за вашей спиной откроются. По пандусу вы подниметесь на уровень земли, где будет открыта еще одна дверь. Сергей возьмет вас под прицел моего очень умелого Драгунова. Это единственный раз, когда он использует современное оружие, и будьте уверены, он не промахнется, если вы заставите его выстрелить. Некоторые уже выбрали этот вариант, но я знаю, что вы этого не сделаете. Вы хотите убить меня. Я должен был убедиться, что вы придете и что вы будете играть. Жаль, что с вами нет вашего друга Джеймса Риса. Как бы я хотел поохотиться на вас обоих".
"Если я не убью тебя завтра, он закончит работу".
"К сожалению для нас обоих, этого не произойдет. Твой друг Рис уже на пути сюда с импровизированной группой отщепенцев. По всей вероятности, они будут уничтожены моими силами безопасности, как только выйдут на берег. Вы выглядите удивленным, С. Рейнсфорд. Вы думаете, что наш разведывательный аппарат умер в конце холодной войны? Уверяю вас, он по-прежнему существует, и сейчас он сильнее, чем когда-либо".
"А если я не буду играть?"
" Вы будете играть, С. Рейнсфорд. Ты будешь играть, потому что это твой единственный шанс убить меня. Я выследил твою сестру именно отсюда, из этой клетки", - сказал Александр, оглядываясь по сторонам, словно вспоминая что-то приятное. "Не волнуйся, с ней обращались хорошо. Над ней не издевались. Она была мне нужна в идеальном состоянии. Она была крепкой. Сильная и умная".
Внимание Райфа и Александра привлек скребущий звук - Сергей толкал стол по холодному цементному полу, устанавливая его перед клеткой Райфа.
"Я хочу, чтобы завтра вы были мотивированы, С. Рэнсфорд. Я знаю, что вы будете мотивированы, но на всякий случай вот это должно помочь".
Сергей передал хозяину кожаный саквояж, который Александр положил на стол, расстегнув две латунные пряжки, скреплявшие его. С большим уважением и церемонией Александр потянулся внутрь и достал большой стеклянный сосуд. С восхищением оглядев содержимое, он поставил его на стол перед камерой Райфа.
"Удачи тебе завтра, Рейнсфорд", - сказал он и направился к лестнице, ведущей на главный уровень. Он уже думал о толстом лосином стейке, который Сергей приготовит на гриле для их ужина.
Он оставил Райфа одного в камере, глядя в безжизненные открытые глаза его мертвой сестры.
ГЛАВА 68
Международный аэропорт Глейшер-Парк, Калиспелл, Монтана
GULFSTREAM G550, также известный как GV-SP, - один из самых универсальных и роскошных бизнес-джетов, который можно купить за деньги. При цене в 45 миллионов долларов он был создан для комфорта и скоростных полетов на большие расстояния. Несмотря на просторный салон, вмещающий до девятнадцати пассажиров, он не был рассчитан на размещение пяти прыгунов HAHO, собаки, а также всего оружия и снаряжения, необходимого для тайной ночной высадки на территорию иностранного государства с помощью парашюта.
Салон самолета был разделен на три основных отсека: передний клубный отсек с четырьмя кожаными креслами, расположенными друг напротив друга над небольшим столиком, четырехместный диван, сконфигурированный по бокам с двумя креслами напротив прохода, и кормовой спальный отсек. Такая компоновка позволяла каждому члену спасательной команды занять свое место, а снаряжение распределить по салону и в кормовом багажном отделении. Для оперативников, привыкших совершать трансконтинентальные перелеты на обтянутых нейлоновыми ремнями сиденьях военно-транспортных самолетов, это была тесноватая, но желанная перемена.
Команда осматривала, проверяла и перепроверяла свое снаряжение, прежде чем погрузить его в самолет. Фаркус, как руководитель прыжков, тщательно проверял каждый парашют перед погрузкой, поскольку условия перед прыжком были не самыми подходящими для этого. Если не знать, то создавалось впечатление, будто в самолет садится профессиональная футбольная или регбийная команда, отправляющаяся на выездной матч.
"Фаркус, ты можешь настроить это для меня?" спросил Рис, протягивая ему подаренную отцом "Легенду Эколса".
"Я знал, что ты собираешься взять снайперскую винтовку". Фаркус улыбнулся. "Да, я сделаю это".
"На всякий случай", - сказал Рис.
"На всякий случай", - подтвердил Фаркус.
В отсутствие стюардессы Лиз провела инструктаж по технике безопасности, предписанный FAA, и указала расположение аварийных выходов. "Дверь в носовой части салона является основным средством выхода из самолета, но в экстренной ситуации можно воспользоваться дополнительными выходами, расположенными над крылом", - сказала она, делая лучший взмах рукой стюардессы в сторону оконных выходов. "В случае высотного прыжка над враждебной страной предпочтительным способом эвакуации является кормовая багажная дверь", - сказала она, вызвав смех у команды.
Самолет разогнался по взлетной полосе и взмыл в небо благодаря мощным двигателям Rolls-Royce. Через несколько минут они были на крейсерской высоте 40 000 футов, двигаясь с постоянной скоростью 0,83 Маха. Риса всегда удивляло, насколько тихим был этот самолет: очевидно, инженеры потратили гораздо больше времени и усилий на обеспечение комфорта пассажиров, чем те, кто проектировал авиалайнеры. Как только самолет взлетал, каждый оперативник уходил в свой собственный мир, слушал музыку, читал или спал. Илай прошел в отсек для отдыха экипажа и начал раскладывать медицинское оборудование на случай, если "Гольфстрим" станет санитарной машиной. Были подготовлены капельницы, наложены повязки, а на тумбочке выстроились различные лекарства. Удовлетворившись тем, что все готово к чрезвычайной ситуации, он вернулся на свое место и открыл русскоязычное приложение на iPhone. Рис не мог уснуть. Он проводил время в раздумьях, перебирая в уме прыжки, непредвиденные ситуации на каждом этапе операции. В условиях отсутствия резерва для описания того, что они собирались сделать, можно было подобрать только два слова: "самоубийственная миссия".