— Я понимаю, — признался капитан. — Мне всегда нравилось путешествовать, но Братан устал от этого.
— Братан?
— Мой брат. Он тот, кого я ищу.
— Помню, ты говорил, что он может быть на корабле, с которым пытался связаться Кварет. Вы смогли связаться с ними?
— Да. Как выяснилось, они уже были в пути. Они приняли сигнал Кварета, но, видимо, ответный сигнал не передавался. Они должны были приземлиться на Дригуэре через несколько часов после нашего отлета.
— А твой брат?
— Его нет на борту. — Кестова охватило отчаяние. Было бы вполне логично, если бы брат присоединился к команде другого корабля — это единственная жизнь, которую они когда-либо знали по-настоящему, но капитан никогда не слышал о нем. Лучшее, что он мог предложить, — это проверить записи на Тревелоре. Поскольку на планету прибывало так много беженцев — либо для того, чтобы пустить там корни, либо по пути к другой цели, — у них собралась обширная база данных о приезжих.
— Мне так жаль. — Мэрайя встала рядом с ним, положив руку ему на плечо, ее нежный аромат наполнил его голову. Хвост обвился вокруг ее лодыжки, и Кестов почувствовал утешение от ее присутствия. — Я понимаю больше, чем ты думаешь. Я ищу свою сестру и племянника.
— Их похитили?
— Да, год назад командой того же корабля, который доставил меня сюда.
— Они будут допрошены, — заверил он ее.
Мэрайя покачала головой.
— Я уже знаю, что их отдали другому ведекианскому командиру. Кварет сказал, что сейчас этот командир мертв, но в последний раз он был на Тревелоре.
— Я сделаю все возможное, чтобы помочь тебе, — пообещал капитан. — Мы можем искать вместе.
— Спасибо, Кестов. — Ее глаза наполнились слезами, затем она быстро поцеловала его в щеку. Это короткое прикосновение обожгло, как огонь, и ему пришлось заставить себя вернуться к поискам, а не требовать большего.
— Вот, — капитан с триумфом поднял динглианскую воронку. Пять узких зубцов были подвешены на конце длинной искусно вырезанной ручки.
Мэрайя посмотрела на него и вдруг разразилась смехом.
— Что-то не так?
— Я думаю, что это предназначено для еды, а не для расчески.
— Мне жаль.
— Не стоит. Я ценю твою попытку помочь. И вообще… — Мэрайя взяла устройство. — Это может сработать.
Она приложила заколку к волосам, затем поморщилась.
— Оу. Это может быть немного сложнее, чем я думала.
— Позволь мне помочь тебе.
Прежде чем землянка успела возразить, Кестов положил подушку на пол и посадил Мэрайю на неё, а сам сел позади нее на кровать. Он бы предпочел, чтобы Мэрайя сидела у него на коленях, но не хотел ее пугать. Осторожными движениями пальцев Кестов начал с концов длинных влажных прядей и стал распутывать ее великолепные волосы.
После напряженного момента Мэрайя расслабилась под прикосновениями Кестова, когда он осторожно расчесывал ее волосы, как она подозревала, какой-то церемониальной вилкой. Она все ждала, что капитан потянет ее за волосы, но его руки управлялись с импровизированной расческой с удивительной ловкостью, поэтому постепенно прижалась к нему. Ей всегда нравилось, когда с ее волосами играли, и это напоминало ей о том, как Джудит расчесывала ее волосы, когда Мэрайя была маленькой. По ее щеке скатилась слеза.
— Что случилось? Я сделал тебе больно? — Тревога наполнила его голос.
— Нет, совсем нет. Я просто думала о своей сестре.
Казалось, Кестов спорил сам с собой, а затем с впечатляющей легкостью поднял ее на колени. Возможно, Мэрайе следовало бы протестовать, но даже без эля она почувствовала, что расслабляется в его объятиях.
— Вы были очень близки? — спросил он.
— Да. И нет, — Мэрайя улыбнулась ему и придвинулась чуть ближе. — Она старше меня на восемь лет и практически вырастила меня. Мать умерла, когда я родилась, и хотя в детстве у нас были няни, я помню, что именно сестра заботилась обо мне. Но наши характеры похожи как ночь и день. Она всегда хотела спокойной жизни: дом, постоянная работа, ребенок. Я хотела путешествовать, петь, делать что-то интересное в своей жизни. Мы ссорились из-за этого чаще, чем мне хочется вспоминать, но мы очень любили друг друга.
Воспоминания поглотили ее, и Мэрайя почувствовала, что слезы снова угрожают ей, но она заставила их отступить и подняла глаза на Кестова.
— А что насчет тебя? Твой брат старше или младше?
— Младше. Меньше чем на минуту, — Кестов улыбнулся ее удивлению, но она видела грусть в его глазах.
— Вы близнецы?
— Да. Это очень необычно для моего народа.
— Вы наверняка были близки.
— Я думал, что были, — его лицо потемнело. — Думал, что мы хотим одинаковой жизни, но потом он начал говорить о невозможных вещах. О том, чтобы остепениться, завести семью.
— Невозможных?
— В нашем виде нет женщин. Не будет никаких семей.
— Но я думала… Кварет говорил что-то о совместимости цире с другими расами?
— Что?! — После первоначального шока Кестов покачал головой. — Я не верю, что это правда. Должно быть, он неправильно понял. Мой отец много лет безуспешно искал надежду для нас. Но Братан никогда не переставал мечтать. В последнюю нашу ссору я сказал ему, что он дурак, сказал, что он никогда не сможет стать отцом ребенка. Я отказался рассмотреть его предложение продать «Странника» и поселиться на какой-нибудь планете.
— Что случилось?
— Он ушел. Когда я проснулся на следующее утро, его уже не было. Брат оставил записку, в которой говорилось, что он должен пойти и найти свою собственную мечту. Свою мечту. Только тогда я по-настоящему понял, что то, что считал нашими мечтами, принадлежало только мне. Я пытался найти его, извиниться, но его уже не было.
Кестов выглядел таким грустным, что Мэрайя снова поцеловала его в щеку. Теплая и слегка рельефная кожа под ее губами манила задержаться, но землянка неохотно начала отстраняться. Но тут капитан повернул голову, а затем его рот накрыл ее.
Глава 9
Кестов поцеловал ее, его губы были жесткими, но нежными, и после недолгого колебания Мэрайя расслабилась в его объятиях. Он был так хорош на ощупь, так замечательно пах, и ощущение его губ вновь пробудило голод, который она почувствовала в душе. Она приоткрыла рот, совсем чуть-чуть, и этого небольшого согласия оказалось достаточно. Капитан раздвинул ее губы и погрузился в ее рот, словно умирающий от голода. Его вкус окутал ее — пряный, пьянящий. Голова закружилась, словно Мэрайя выпила еще эля Дригуэрана, и застонала, прижимаясь ближе. Кестов ответил настойчивостью, его большая рука сжала ее ягодицы, и землянка почувствовала его массивную эрекцию. О боже. Ее соски запульсировали, живот болел, и Мэрайя жаждала испытать еще больше этих восхитительных ощущений.
Прошло мгновение, прежде чем Мэрайя поняла, что звон, который она слышала, не был вызван поцелуем.
— Что это? — спросила она, задыхаясь, отстраняясь настолько, что их губы разошлись.
— Дверной звонок. Не обращай внимания, — прорычал он и притянул обратно в свои объятия.
Прежде чем он успел снова поцеловать ее, звонок прозвенел во второй раз. Пробормотав проклятие, Кестов осторожно положил ее на кровать и встал. Он сделал шаг к двери, затем обернулся и схватил одеяло, набросив его ей на колени. Мэрайя покраснела, вспомнив, что одета только в полотенце.
Когда Кестов подошел к двери, звонок прозвенел в третий раз, и капитан с рычанием ее распахнул.
— Какого черта тебе нужно?
— Не мне, — запротестовал Малдост. — Ей.
На минуту сердце Мэрайи пропустило удар. Ей? У него есть женщина? Она знала слишком много музыкантов, у которых в каждом городе была женщина. Но прежде чем ее сомнения успели укорениться, молодой мужчина сунул в руки Кестову маленький розовый сверток.