— Здесь, на корабле, тебе будет безопаснее, — предложил Кестов, хотя ему была ненавистна мысль о разлуке с ней. — Если я найду твою сестру, обещаю, что приведу ее к тебе.
— А что, если с тобой что-то случится? — В этих больших голубых глазах заблестели слезы. — Тогда я потеряю трех людей, которые мне дороги… небезразличны. И я никогда не узнаю, что случилось с кем-то из вас.
Его инстинкты боролись друг с другом — желание защитить девушку любой ценой и желание, чтобы она всегда была рядом, но в конце концов слезы победили. Он не мог видеть ее такой несчастной.
— Ты самая невыносимая женщина, — со вздохом констатировал он.
— Значит ли это, что ты возьмешь меня с собой?
— Да.
Ее улыбка ослепила его.
— Спасибо, Кестов.
Пока Малдост договаривался о найме повозки, Кестов велел Пловаку перебросить «Странника» примерно на полпути к месту назначения. Они все еще будут достаточно далеко, чтобы избежать обнаружения. Малдост встретит их там, и они смогут проделать остаток пути на местном транспортном средстве.
К сожалению, Мэрайя тяжело переносила ожидание. Она расхаживала взад-вперед, выдвигая все более ужасные предположения.
Он смог найти только один способ ее успокоить.
— Пойдем со мной.
— Но что, если Малдост вернется? Я хочу быть готовой.
— Ему понадобится не меньше часа, чтобы добраться сюда. — Кестов подхватил ее на руки и понес в их каюту, в то время как она вздохнула и перестала протестовать.
— Что ты собираешься делать? Если думаешь, что я буду спать, то ты сумасшедший.
— Нет, моя мири, у меня есть план получше.
— Правда?
— Да. Возьми. — Он протянул ей коробку, которую достал из грузового отсека.
— Что это?
— Открой и узнаешь.
Мэрайя нахмурилась, но открыла коробку, после чего удивленно вскрикнула.
— О, они великолепны.
Коробка была переполнена тончайшими шелковыми платками ярких цветов.
— Откуда они взялись?
— Это входило в товары для торговли. — Дорогостоящая вещь, потому что платки были сделаны из тончайших волокон, которые пряли пауки Вигноу, но Кестов решил, что лучше увидит их на своей паре, чем будет переживать о прибыли.
— И это для меня?
Кестов кивнул, и Мэрайя бросилась в его объятия.
— Ты и в самом деле самый милый мужчина.
Поцеловав ее и дождавшись, когда ее маленькие твердые соски будут тереться о его грудь, он поднял голову и улыбнулся ей.
— Может быть, я не совсем милый. Должен признаться, что у меня было кое-что на уме.
— На уме? С платками?
— Да. В ту самую первую ночь ты обещала показать мне танец семи вуалей. — С тех пор эта мысль не давала ему покоя.
— Ты же знаешь, я этого не помню.
— Зато я помню.
— И даже не уверена, что это реальный танец — это всего лишь то, что я слышала от людей, — запротестовала Мэрайя, но он видел, что она задумалась над этой идеей.
— Станцуй для меня, моя мири. Пожалуйста.
— Думаю, я могу попробовать. — Мэрайя провела ладонью по его напряженному члену. — Уверена, что в этой истории присутствует султан. Ты согласишься сыграть эту роль?
— Султан?
— Богатый человек. Правитель. Тот, кто будет отдыхать на ложе из подушек, пока его женщина танцует для него. Ты можешь быть моим султаном? — С коварной ухмылкой она исчезла в уборной с коробкой платков.
Богатый правитель? Не та роль, на которую он рассчитывал, но меньшее, что он мог сделать, это присоединиться к ее игре. Кестов с готовностью разделся и лег на кровать, обложившись подушками, насколько это было возможно. Мысль о том, как она танцует для него, одетая лишь в тонкий платок, заставила его член запульсировать на пределе желания. Он погладил его, призывая себя к терпению. Через мгновение дверь открылась, и ему пришлось схватиться за основание члена, чтобы не взорваться.
Три платка развевались вокруг ее соблазнительных бедер, еще два едва прикрывали полную грудь. Два последних закрывали ее лицо, оставляя открытыми только глаза — большие, голубые и загадочные. Тихо напевая, она танцевала по комнате, такая же грациозная, как всегда, но с обольстительной остротой, которая заставила его член пульсировать в руке, когда Кестов отчаянно схватился за основание.
Одна вуаль соскользнула, затем другая, оставив лишь тонкое голубое облако, прикрывающее ее сочное лоно. Полупрозрачная ткань почти ничего не скрывала, но Кестову не терпелось, когда Мэрайя снимет ее, как если бы ткань была совсем непрозрачной. Кестов хотел, чтобы она полностью обнажилась перед ним. Следующий платок соскользнул с ее груди, обнажив дразнящие розовые соски.
— Мэрайя, — простонал он.
Она лишь улыбнулась ему и продолжила танцевать, напевая что-то о сладком. Ему было все равно; он просто хотел, чтобы она продолжала танцевать и раскрываться перед ним. Еще одна вуаль, и ее грудь оказалась на свободе, обнаженная и совершенная, подрагивающая в такт ее движениям, и вот последняя вуаль упала на пол.
Кестов больше не мог ждать. Забыв о своей роли, он вскочил с кровати и заключил любимую в объятия. Последние две вуали все еще скрывали ее голову, и он сорвал их, желая увидеть прекрасное лицо, когда будет ее целовать. Еще больше влаги собралось на головке его члена, когда он понес Мэрайю на кровать, скользнул толстым пальцем между ее складок, молясь, чтобы она была готова к нему. Спасибо Грантару. Мэрайя была скользкой, горячей и идеальной. Он больше не мог ждать. Вошел в нее, когда она выгнулась дугой навстречу его толчкам.
— Да, мой султан. Да, Кестов.
Воин навалился на нее с силой, охваченный желанием, и она отвечала на каждый толчок, ее тихие стоны подталкивали его вперед, пока он не взорвался в волнах оргазма, его член набух, завязавшись узлом внутри нее. Хвост прошелся по ее клитору, и тут Мэрайя тоже кончила, восхитительными вспышками, от которых по его телу пробежали толчки удовольствия.
Кестов рухнул на кровать и притянул любимую к себе, стараясь не потревожить их соединенные тела.
— Мне очень понравился этот танец.
— Я заметила, — улыбнувшись ему, она провела рукой по его щеке. — Спасибо.
— За что?
— За платки, за то, что сыграл вместе со мной, за то, что оказался здесь со мной.
— Если это возможно, я всегда буду с тобой.
В ее глазах заблестели слезы, и Мэрайя зарылась лицом в его грудь.
— Пожалуйста, пусть это будет возможно, — услышал он ее шепот.
Глава 18
Кестов замедлил ход повозки, когда они подъехали к ранчо. Оно выглядело как все другие здания, над которыми они пролетали, хотя, возможно, было немного более запущенным. Стену, окружавшую внешний двор, следовало бы покрасить, а цветущие кусты вдоль стены поникли, полумертвые от отсутствия ухода. На соседнем поле они видели стадо робедасов, но, похоже, никто о них не заботился. Даже воздух казался неподвижным.
— Где все? Разве в таком большом доме не должны работать люди? — прошептала Мэрайя.
— Да, — мрачно отозвался он и положил руку на свое оружие. Кестову не следовало брать любимую с собой. Хотя не заметил никакой очевидной опасности, не мог не задаться вопросом, не таится ли кто-то в безмолвных тенях.
— Пожалуй, я говорю глупости, — твердо сказала она. — В конце концов, это всего лишь дом, верно?
Несмотря на свои слова, она прижалась к нему чуть ближе, и его хвост обнял ее в утешение.
— Не волнуйся, моя мири. Я уверен, что все в порядке.
Кестов остановил повозку перед воротами во двор.
— Может быть, тебе стоит подождать здесь.
Ее глаза сузились.
— Почему?
— Если это дом цире, он может оказаться более благосклонен к встрече со мной одним, чем к встрече с парой.
— А если он ужасный рабовладелец, то может подумать, что ты такой же, и расслабиться, — заметила она.
— Возможно, ты и права, — и он предпочел бы, чтобы она была