И кто-то выкрикнул из сходки:
– Вас понял. Так и ожидал.
На партизанской сковородке
Ещё мой дед врага сжигал.
Круги застыли под глазами.
Бессонница, никак не снять.
За нами Русь! Москва за нами!
Нам надо выжить, устоять.
Устал…И вдруг пришло видение:
Война, Москва, Наполеон.
Пяту в столице на мгновенье
Поставил враг. И где же он?
Кутузов, верное решенье!
Окрепнем, выступим тогда.
За весь Донбасс дадим сраженье
Как только грянут холода.
Отправил на заданье Вовку.
И отпустило, что рискнул.
Обняв Катюшу, как винтовку
Стрелков на два часа уснул.
***
VI (каратели)
Жара. Жужжит мохнатый шмель.
Лазури неба акварель.
Поля и птиц многоголосье.
Моё родное Малоросье.
Вот вдалеке хлопками бьет.
Так садит только миномет.
Там за Луганск бои идут.
Шифровки важной в руки ждут.
Пять суток занял этот путь.
Ну Вовка, здесь совсем чуть-чуть.
Дорога меж полями вьётся
Навстречу джип в броне несётся.
Трезубец, сверху миномет.
Да. Это вражеский расчет.
Нац. гвардия. Затормозил.
Дай, Бог, побольше Вовке сил.
– Ну что попался, партизан?
Шучу. Куда спешишь пацан?
– До тетки, – выпалил малец.
– А где маманя, где отец?
Смотри в глаза, не вздумай врать.
– Погибли, нечего скрывать.
Нас разбомбили и сожгли.
– Ну, это кляты москали!
Мы едем с ними воевать.
Ты местный – должен помогать!
Людину надо захватить.
Подручней русских с ней валить.
Здесь где-то хутор меж дорог…
Давай садись. Я – Бандерлох!
А Вовке некуда деваться…
Осталось только соглашаться.
В пыль сплюнул и в машину влез.
И за броней врага исчез:
– Всю местность знаю на зубок.
Найдем ваш тайный хуторок…
Нашли людину в маскхалате
У речки в опустевшей хате:
– Привет, Истота! Есть работа.
Сезон открыт. Нас ждет охота.
– А что в машине за сопляк?
Ты кто такой? Колись, червяк!
– Да ладно, Надь, его не тронь.
Он знает местность, как ладонь.
– Глазастый, каж? – Ещё какой!
Тогда беру его с собой.
К ноге веревкой привяжу,
А будешь плакать – накажу.
Орешник. Точка наблюдения.
Тут нужно твёрдое терпенье.
Дождаться цели. Сообщить,
Чтоб минами квадрат прошить.
– Эх, Вовка! Жаль, ты не девчуха…
А то была бы мне братуха.
Мужик – слабак. Мне ли не знать!
Лишь баба может воевать.
В Ираке, помню, было дело.
Я в МИ за пушкою сидела.
Внизу валились и валились.
Ну а потом мы приземлились
На части рваные тела.
Я мига этого ждала.
Как запекалась кровь смотрела
И, силу чувствуя, хмелела.
А ну ка глянь… Вон там скопленье.
– Я вижу. Это отступленье.
Там семьи от огня бегут.
– Ну, а куда они идут?
К России, прямо на восток.
– Приём. Ты слышишь, Бандерлох?
Предатель хочет убежать.
Мишень в котле, пора стрелять.
У Вовки в жилах всё застыло:
– Хочу в кусты. Живот схватило.
Портки при Вас где можно снять?
И та решилась отвязать.
– Что первый бой? Ну не смущайся…
Иди в кусты и облегчайся.
И побежал, не чуя ног
Спасать колонну паренёк.
Вдруг кто-то Вовку подхватил.
И Вовка в воздухе застыл.
Папаха, лента на груди.
– Там в километре, впереди.
Вот-вот людей начнут бомбить.
Мне надо их предупредить.
– А ты кто ? – голос свысока.
– Я сын Донецкого полка.
Несу Стрелкова сообщение.
Он ждёт Луганское решенье.
И поспешило ополчение
Спасать от смерти населенье.
Отводит беженцев отряд.
А мины, падая, свистят.
Над ухом рядышком завыло