— Господи, неужели все твои мысли вращаются вокруг секса?
— Нет. Да. Посмотри на свою рубашку! Твои сиськи сжаты вместе, и я вижу край твоего лифчика. Хотел бы я прижать тебя к стене и трахать сзади, пока ты не закричишь моё имя.
Ну, ей нужно было добавить это в свой список желаний. Рия медленно, пьяно моргнула.
— Ух ты, вау. — Она откашлялась раз, другой. Открыла рот, но ничего разумного не вышло. Просто тихий вздох. Нежный. Она ещё раз откашлялась и попыталась ещё раз.
— Вернемся к сюрпризу. Ну давай же. Я вложила в это много труда. В основном потому, что Эммет упрямый засранец и всегда стоит на своём.
— Что ты сделала?
Она легла на холодный бетон прямо посреди комнаты и похлопала по пространству рядом с собой. Он подошёл к ней и тоже лёг, скрестив руки на животе.
Рия улыбнулась ему и спросила:
— Ты готов?
Вир выглядел смущенным, но таким красивым, беззастенчиво глядящим на нее в ответ, позволяя ей смотреть прямо в его застывшие глаза дракона. У него была недельная рыжая щетина на лице, а веснушки на носу были четче. Ей никогда так сильно не хотелось поцеловать мужчину.
— Я готов, — пробормотал он своим глубоким голосом.
Рия закрыла глаза и выключила свет. Но она всё ещё могла видеть его в сиянии сотен пластиковых звездочек, приклеенных к потолку. Ей потребовались часы, чтобы сделать это правильно.
— Рияя, — мягко протянул Вир.
— Помнишь, когда ты говорил мне, чего тебе больше всего не хватало?
— Небо. Звезды.
— Да, и ты сказал, что тебе нравится представлять, как они улыбаются тебе сверху вниз, даже если ты их не видишь. И что они улыбались, потому что могли предвидеть, что у тебя наступят хорошие дни. Вир лежал, не мигая, смотря на потолок.
— Да, я помню.
— Вир. Я буду твоей звездой. Я верю в тебя. Я буду ждать с тобой, пока не наступят лучшие времена.
Он уставился на слова, которые она написала несколькими звездами.
— Я твоя, — прочитал он вслух.
Она улыбнулась.
— Ты только что сказал, что хочешь вернуть дракона, чтобы сохранить меня. Ну… дракон или нет, но у тебя есть я.
Вир убрал руку со своего живота и прижал её кончики пальцев к своей груди, прямо над бьющимся сердцем. Он прижал её ладонь и держал её так, будто не хотел, чтобы она отстранялась.
На вдохе она прошептала:
— У тебя есть я, так что доверься мне.
В любую секунду охранники ворвутся в комнату и всё испортят, но это то, что у них было. Украденные моменты. Украденные прикосновения. И ей было всё равно, что кто-то думает. Только то, что думал Вир. Её не волновали ни последствия, ни осуждение. Её заботило одно — мужчина рядом с ней, который улыбался… улыбался, несмотря на всё, что с ним сделали.
Он воздел два пальца к потолку и прошептал:
— Смотри, Рия.
Звезды отрывались от потолка и парили над ними, как настоящие звезды в ночном небе. Они медленно вращались, двигаясь туда-сюда по разным схемам, пока не сформировались слова. Это была буква I, сердце с неровной трещиной посередине и буква U. И пока она смотрела с трепетом, трещина в сердце исчезла.
Слеза скатилась из уголка её глаза по щеке и оставила крошечное пятнышко на бетоне.
Вир склонил голову набок и криво улыбнулся. Боже, он был ошеломляющим, его глаза дракона сияли под огнями плавающих пластиковых звезд, его улыбка была уверенной в себе, хотя он, должно быть, разваливался внутри.
— Я чувствую себя уверенно рядом с тобой.
— Что ты имеешь в виду? — она спросила. — И где, черт возьми, охрана?
Она приподнялась на локтях и уставилась в зеркала комнаты наблюдения через всю комнату. Они должны были быть сейчас здесь, чтобы разорвать её и Вира на части, но никто даже не постучал в окно и не сказал им отойти друг от друга.
— О, я усыпил их всех, — сказал Вир.
— Ч-что?
— О, я могу отключать людей. Все охранники сейчас на полу. Я позаботился о том, чтобы Эммет ударился головой по пути вниз, потому что я терпеть не могу, как он с тобой разговаривает, — улыбка Вира стала злой.
— Подожди… ты можешь отключать людей?
— Тогда что ты всё ещё здесь делаешь?
— Я добровольно, Рия.
— Ты специально потерял своего дракона?
— Нет, — сказал он без колебаний. — Я не думал, что они действительно могут отобрать его. Но я верю в последствия. Я сжёг город. Я сжёг несколько городов, но меня арестовали в Ковингтоне. Я видел, как Торрен с головой бросился в бой с гориллами и львами Данны. Он защищал свою сестру и команду своей сестры, но я всегда прикрываю его спину. Итак, я позволил дракону завладеть мной. И я даже не пытался остановить его буйство. Я просто… позволил ему делать то, что он хочет и к черту последствия. Потом я убежал в свои горы и начал думать. И я думал, думал и думал. И мой папа говорил мне, что мне нужно отсидеть этот приговор в один год. Он хотел уладить отношения с людьми и сохранить мир между ними и оборотнями. Он очень много работал, чтобы защитить оборотней. Я понял, почему он хотел отдать меня системе. Я ненавидел это. Ненавидел его за это. Я хотел, чтобы он предпочёл меня всем остальным. Выбрал меня среди своих драгоценных команд, но чем больше я сидел в своих горах, размышляя, тем больше это имело смысл. Самая большая перемена во мне произошла, когда Торрен, Нокс и Невада решили, что мы команда, а не просто группа неблагополучных друзей, собравшихся вместе. Они сделали меня альфой, и я дерьмовый в этом, но я не хочу быть плохим в этом всегда. У меня есть этот глубокий инстинкт, защищающий их. Я любил… — Вир тяжело сглотнул, его мускулистое горло шевельнулось вместе с ним. — Я люблю их. Если бы я не пришел сюда и не отсидел свой срок, это повлияло бы на всю их жизнь. Наша команда всегда будет в бегах, всегда будет оглядываться, и в конце концов они пострадают, защищая меня. И так не должно быть. Я должен защищать их. На этот раз, здесь, я чувствую себя лучшим альфой, потому что я ставлю их на первое место, а не на себя. Первее моего дракона. И теперь я понимаю, почему мой отец хотел, чтобы я оказался здесь. Я вижу, как его защитные инстинкты по отношению ко всем этим людям в его горах, ко всем оборотням, могли заставить его отказаться от своего сына. И особенно, если он думал, что преподает мне урок, подобный тому, который выучил я.