– Мне действительно неудобно из-за невоспитанности Коналла, – сказал он через мгновение, когда голова Дугала появилась из ворота рубахи цвета шафрана. – Надеюсь, что это просто безрассудство молодости.
– Молодости? – Дугал фыркнул, сменив свои изысканные придворные манеры на обычную для Приграничья прямолинейность. – Келсон, он на год старше меня. Если он ценит только почитание, то он никогда его не получит, если будет так себя вести. Не забывай, что он вдобавок еще и второй по очереди наследник трона.
Келсон, будучи не силах возразить, присел, чтобы помочь своему сводному брату расположить подобающим образом складки килта, лежащего на полу.
– Теоретически ты прав, – сказал он, наблюдая как Дугал ложится на килт, чтобы застегнуть его вокруг своей талии. – Слава Богу, ему предшествует его отец, и я никогда не слушал ни от кого ни единого недоброго слова о Найджеле. И вообще, к концу следующего года может появиться новый наследник трона. Хотя ты прав, молодость не может служить извинением для хамства. Коналл же ужасно хамит.
Дугал, присев, чтобы пристегнуть к плечу свой плед брошью с аметистом размером с птичье яйцо, оторвал взгляд от застежки и уставился на короля.
– Коналл – идиот! А что ты имел в виду, когда сказал про нового наследника? Келсон, ты что, помолвлен?
– Нет-нет, пока еще нет, – фыркнул Келсон. – И не смотри на меня так удивленно. Мне семнадцать, я – король. Так что этого ждут. Найджел и тетя Мерод изводили меня почти год, как и Морган.
– Морган тоже?
Келсон задумчиво пожал плечами. – Ну, они, конечно, правы. У трона должен быть наследник. Я уже потерял счет принцессам, графиням и прочим подходящим девчонкам, на которых я должен был смотреть в прошлом году. Каждый захудалый гвинеддский князек, у которого есть дочка или сестра в возрасте от двенадцати до тридцати находил какие-нибудь причины, чтобы представить ее ко двору. Даже Морган угрожает привезти какую-то Р'Кассанскую принцессу на Крещение. Она – родственница его жены.
– Его жены? – Взгляд Дугала стал пристальнее, хотя теперь он тоже улыбался. – Так вот в чем все дело! Морган женился и теперь считает, что остальные должны сделать то же самое. Кто она?
Келсон покачал головой и усмехнулся. Он все еще забывал насколько Транша далека от столицы и того что в ней происходит.
– Вы здесь ничего не слышали, не так ли? Вы на самом деле не знали, что я сделал его Лордом-Защитником?
– Нет.
– Вы знаете, что в Торенте снова правят регенты? – рискнул Келсон.
– Регенты? Что случилось с Принцем Алроем?
Келсон вздохнул, стараясь не вспоминать о своих старых волнениях.
– Падение с лошади, где-то в середине лета. Он сломал себе шею. То, что я слышал, ясно говорит о том, что это был явный несчастный случай, но он только что достиг совершеннолетия. Поэтому кое-кто поговаривает, что все это было организовано мною – вроде того как Чарисса организовала смерть моего отца.
– Ты имеешь в виду магию? – прошептал Дугал.
Келсон кивнул. – Они не очень хорошо меня знают, не так ли?
– Но зачем тебе это делать, даже если бы ты мог… Келсон, ты можешь убить кого-нибудь с помощью магии?
– Если ты имеешь в виду мою способность убивать магией, мой ответ – да, я обладаю соответствующими знаниями и способностями, чтобы это сделать, – спокойно сказал Келсон. – Я… я уже сделал это однажды. Так я убил отца и дядю Алроя… и графа Марлийского. Я не горжусь этим, но в тот момент у меня не было другого выхода. И я снова сделаю это, чтобы защитить свое королевство.
Он с трудом сглотнул. – Что касается повода. Боюсь, что у меня он тоже есть. Пребывание на троне Торента несовершеннолетнего уменьшает возможность того, что Торент выступит против меня, по меньшей мере, до тех пор, пока новый король не вырастет, если не считать стычек на границе. Лиаму, младшему брату Алроя, сейчас только девять. Значит, у меня есть почти пять лет, если не больше, чтобы разобраться с Меарой, прежде чем я буду вынужден снова серьезно обеспокоиться Торентом. Но, тем не менее, я не убивал брата Лиама.
– Я верю тебе, – сказал Дугал.
Три слова были произнесены спокойно, и Келсон знал, что они искренни. Прошло четыре года с момента их последней встречи с Дугалом, но он чувствовал, что их старая близость не ослабла с течением лет и из-за того, что прошло вместе с ними. Он поглядел на свои руки, руки, от которых в буквальном смысле зависели жизнь и смерть многих, затем покачал головой, осознав, что никогда не сможет отказаться от своих возможностей.
– Ну, хватит про это, – уже более весело продолжил Келсон. – Ты спрашивал про Моргана и его жену. Он женился на Риченде Марлийской весной прошлого года. У них есть маленькая дочка, ей сейчас почти год. Зовут ее Бриони.
Дугал одобрительно кивнул. – Мне это нравится. Но… Риченда Марлийская… это она была графиней Марли? Ты ведь только что сказал, что тебе пришлось убить ее мужа, так?
– Так. Но она не отвечает за измену своего мужа, – негромко сказал он, – как и их сын. Прошлым летом, когда ему исполнилось шесть лет, я утвердил молодого Брендана графом Марли. Я поместил его под опеку Моргана, пока он не вырастет, а Риченду назначил регентом.
– Но что он скажет, когда вырастет и узнает, кто убил его отца? – прошептал Дугал. – Ты не думаешь, что он возненавидит тебя за это?
– Я надеюсь, что к тому времени он узнает также почему я был вынужден сделать это, – сказал Келсон со вздохом. – Брэн Корис был одним из первых, кого я был вынужден лишить жизни. К сожалению, он не последний. По крайней мере, с тех пор я кое-чему научился… правда, если бы я был вынужден пройти через это снова, ничего бы не изменилось. – Он снова вздохнул, махнув рукой.
– Что сделано, то сделано. Не имеет смысла задумываться о том, что ты не можешь изменить. Однако, я надеюсь, что смогу изменить одно – прием, который я получил, приехав сюда час назад.
Дугал громко рассмеялся, неловкость последних минут рассеялась.
– Тогда ты будешь настоящим волшебником, если сможешь добиться этого. Келсон, ты же видел их. Они – жители Приграничья. Большинство из них никогда не было при дворе, и никогда не будет. Ты не сможешь мгновенно заслужить их уважение.
– Не мгновенно, нет. Но у меня, пожалуй, есть идея как я могу положить этому начало.
Полчаса спустя, два молодых приграничника вышли из комнаты, в которую входил только один. Высказывание Дугала по поводу длинных волос Келсона вдохновило его. Он не решился одеть килт вроде того что носил Дугал, поскольку не смог заставить себя довериться одежде, состоящей из складок, удерживаемых только ремнем, и поэтому выбрал вместо килта костюм цвета ржавчины, столь привычный жителям Приграничья – облегающие клетчатые штаны и кожаная безрукавка, одетая поверх шерстяной рубахи шафранного цвета, такой же как была одета на Дугале. Длинный серо-черно-желтый плед Мак-Ардри пересекал его грудь наподобие перевязи и скреплялся у него на плече серебряной брошью в виде кольца с глубоко выгравированным орнаментом. Ноги Келсона удобно устроились в мягких сапогах из оленьей кожи. Вместо золотого обруча, который красовался бы на его голове во время обычного придворного приема, он надел такую же шапочку что и Дугал. Черные волосы Келсона были собраны в косичку, которая была на целую ладонь короче чем медно-цветная косичка Дугала, но, в сочетании с одеждой, превратила короля из лощеного придворного с равнины в темноволосое подобие сына предводителя клана. Если бы еще и старый Колей подыграл… Идя следом за Дугалом вниз по винтовой лестнице, потом по коридору, ведущему к большому залу, Келсон услышал звуки настраиваемых волынок, поначалу казавшиеся нестройными и хныкающими, они несли в себе дух и традиции Приграничья. Музыка придала ему энергию, а когда он и Дугал подошли ко входу в зал, Келсон услышал что Дугал тихонько присвистывает в такт.