– Энди, ты знаешь, что у меня на ферме нет кабельного телевидения.
– Знаю.
– Кабельное телевидение первоначально создавалось для сельских районов. Но потом воротилы вашего бизнеса сообразили, что гораздо проще и прибыльнее протянуть кабель в городские квартиры. Так что у нас его как не было, так и нет.
– Вы вроде бы мне это уже говорили.
– Не меньше тысячи раз.
– Тысяча триста пять раз. Кстати, в прибыли остаетесь вы, мистер Флетчер.
– Продолжай. Расскажи мне, сколь мне это выгодно. Тем более что я не такой уж поклонник телевидения. И вот что еще. Насколько мне известно, сбежало четверо. «А осталось из них трое», – добавил он про себя. – Я хочу знать все, что только возможно, о каждом из них.
– Вы готовите какой-то материал, мистер Флетчер? Я хочу сказать, для ГКН?
– Возможно.
– Вам операторы нужны?
– Нет. Еще нет. При побеге никто не пострадал?
– М-м-м. Вроде бы нет. Хотите, чтобы я порылся в памяти моего компьютера?
– Нет. Сейчас у меня нет времени. Мне надо позвонить еще в одно место.
– Извините, что не обратил особого внимания на это происшествие. Прошлым вечером мы… э…
Флетч терпеливо ждал.
– Будешь ты продолжать или нет?
– Ездили в Вашингтон на концерт.
– То есть вернулись поздно.
– Знаете, что показалось мне странным?
– Скажи мне. – Флетч глянул на часы.
– В первом отделении играл большой оркестр, вы понимаете, как в сороковых годах. А во втором – рок-группа, как в шестидесятых.
– Эклектика.
– У меня все перепуталось. До головной боли.
Что Флетч ценил в Энди, так это его нелюбовь к тем, кто стремился скрестить ужа и ежа.
– Тебе надо идти в ногу с жизнью, дружище.
– Что-нибудь еще? Мне пора на работу.
– Что такое Клан?
– Какой?
– Полагаю, это логичный вопрос.
– Мистер Флетчер, я же говорил вам, что вчера вечером мои уши подверглись шумовой атаке, от которой я еще не отошел.
– Я знаю, Энди. В виргинской глубинке ты ведешь спокойную, размеренную жизнь.
– Это действительно вопрос? Я должен что-то выяснить о каком-то Клане?
– Точно пока сказать не могу. Но мой вопрос не вызвал у тебя никаких ассоциаций?
– Может ли человек заболеть от шума? На ужин мы ели мясо, фаршированное орехами, с жареным рисом в таиландском ресторане. Не от еды же я так плохо себя чувствую?
– Кто знает. Орешки на всех действуют по-разному. Я позвоню тебе на работу. Не пытайся связаться со мной.
– Привет, Этна. Если вас не затруднит, соедините меня с шерифом.
– Доброе утро, мистер Флетчер. На ферме все в порядке? Вы пережили этот ужасный ливень?
– Все в полном ажуре, Этна. Мы бодры, как боксер после десятого раунда.
Флетч не один раз задавался вопросом, знает ли секретарь шерифа голоса всех жителей округа. Однажды, узнав женский голос, Этна отправила патрульные машины на одну из отдаленных ферм. И именно благодаря ей та женщина осталась в живых. У нее к тому же был абсолютный слух. Она солировала в лучшем баптистском хоре округа.
– Шериф выглядит сегодня уставшим, мистер Флетчер.
– Неудивительно.
– Послушайте, мистер Флетчер, раз уж вы позвонили, передайте, пожалуйста, Кэрри, что у Энджи Келли есть рецепт орехового пирога, который хотела испечь Кэрри.
– Передам. Энджи Келли. Ореховый пирог.
– Кто это говорит об ореховом пироге по моему телефону?
Флетч узнал суровый голос шерифа. В это утро шериф был, похоже, суровее, чем обычно.
– Мистер Флетчер хочет поговорить с вами, шериф.
– Я искренне сомневаюсь, что мистера Флетчера интересует рецепт орехового пирога.
– Я даже не знал, что Кэрри хотела его испечь. Послушайте, шериф, я могу предложить вам двоих.
– О чем вы?
– О преступниках. Сбежавших преступниках.
– Где они?
– Один мертв. Мы нашли его в овраге, что тянется за моими сараями. Думаю, его ужалила змея, а потом он утонул.
– Опишите его.
– Похоже, испаноязычный американец.
– Можно считать, что мы его арестовали, не так ли?
– Полностью с вами согласен.
– Опишите мне второго.
– Крепкого телосложения. Белый. Не слишком умен.
– Понятно. Постарайтесь задержать его. Мы его арестуем.
– Пожалуйста, не надо.
– Не надо?
– Кэрри отвезет его на перекресток Уорти-Роуд и Олд-Каунти-Пайк. Он будет в кузове грузовичка. Она сделает вид, будто в грузовике кончился бензин. Как только она остановится на перекрестке, можете брать его.
– Зачем вам это? Почему мы просто не можем приехать и пристрелить его на вашей ферме?
– Я бы этого не хотел.
– О, понимаю. Извините, мистер Флетчер. Ваша жена. Принцесса… Вы не хотите, чтобы полиция нарушила покой вашей фермы. Происшествие может привлечь туристов. Пресса вспомнит об убийстве вашей жены. Причина в этом?
– В определенном смысле. – Флетч не счел нужным открывать шерифу истинную причину. – Если вы все сделаете по-моему, сопротивления он не окажет. С наших слов он поймет, что Кэрри помогает ему бежать. Мужчина он крупный. Но когда грузовик остановится, будет клевать носом. Так что вы без труда наденете на него наручники.
– Конечно. – Флетчу показалось, что у шерифа заплетается язык. – Мы пристрелим его там, где вы скажете.
– Кэрри незачем видеть, как стреляют в человека, будь то ферма или дорожный перекресток.
– Ладно, я все понял. Мы должны оберегать наших дам. – Шериф рыгнул. – И их огородики. Мы выйдем из леса и осторожненько вынем его из кузова, словно горшок с петуньей. Повторите еще раз, где нам ее ждать?
– На пересечении Уорти-Роуд и Олд-Каунти-Пайк. Она будет там ровно в девять.
– Ясно. Ровно в девять.
Флетч не ожидал, что ему удастся столь быстро уговорить шерифа не приезжать на ферму.
– Пересечение Уорти-Роуд и Олд-Каунти-Пайк, – повторил Флетч.
– Я понял. Мы там будем. В кроссовках.
– Между прочим, шериф, могу я попросить вас об одной услуге?
– Просите о чем угодно.
– Этим утром я повезу моего сына и его профессора в университет Северной Алабамы. На моей машине. Им обязательно надо быть там к одиннадцати. Вы можете сказать вашим парням и дорожной полиции, чтобы нас пропускали беспрепятственно?
– Конечно. Я даже помню номерные знаки вашей машины. Я немедленно свяжусь по радио со всеми кордонами. Вы же так помогли нам – задержали двоих преступников. Мы же были на ногах всю ночь.
– Мне вас жаль. Должно быть, вымотались?
– Дождь лил с такой силой, что я отменил бы охоту. Распустил бы всех по домам. Разумеется, если бы мы собирались охотиться на уток.
– В машине нас будет трое. А Кэрри встретится с вами на пересечении Уорти-Роуд и Олд-Каунти-Пайк ровно в девять.
– Великолепно! – воскликнул шериф. – Значит, остался только один!
И шериф бросил трубку, прежде чем Флетч успел уточнить, чем руководствовался шериф в своих арифметических расчетах.
Глава 8
– Вас зовут Кэрри? – спросил Джек.
Кэрри мыла сковородку в раковине и не слышала, как он вошел на кухню. Когда она выпрямилась и повернулась к нему, ее загорелые щеки рдели румянцем.
– Брум Хильда, – ответила она. – Я ведьма. Джек бросил две бумажные тарелки и пластмассовые нож и вилку в мусорное ведро.
– Так вас называл Крайгель.
– То есть ты другого мнения?
– Другого.
– Он жирный. Уродливый. И еще грубый.
– А я… – Джек так и остался у двери на кухню. – Какой?
Кэрри уперла руки в боки.
– Ты? Это известно только Богу и тебе. Но я подозреваю, что ты еще не пришел к определенному выводу.
– Не пришел? – Джек, похоже, задал этот вопрос себе. – Возможно. Но мне не хотелось бы так думать. Скорее всего я не такой, каким вы меня себе представляете.