Во входную дверь постучали. Раз, другой, третий. Флетч улыбнулся:
– Вот и гости.
Он вытащил из джинсов рубашку, чтобы прикрыть рукоять пистолета.
На крыльце стоял низкорослый лысеющий толстячок в тюремной одежде. С головы до ног вымазанный грязью и навозом. Он щурился на Флетча сквозь грязные, мокрые стекла очков.
– Вы Крис Крайгель, сбежавший убийца? – осведомился Флетч.
– Да.
– Идите к черному ходу.
И Флетч захлопнул дверь перед носом толстяка.
Вернувшись в кабинет, Флетч первым делом отметил, что пистолет, который он дал Джеку, исчез с дивана.
– К тебе гость. Я послал его к черному ходу. Если уж мы не можем не впускать в дом мразь, попытаемся избавиться от грязи. Грязь копы обязательно заметят.
Глава 5
Кэрри сидела на кровати в той самой позиции, в какой они и кончили.
– Я могу сидеть так целую вечность, ощущая в себе твой игрунчик. И что ты будешь делать, если я не слезу с тебя?
Флетч, лежа на спине, пожал плечами:
– Естественно, буду лежать.
Кэрри засмеялась, скатилась с него на смятую простыню.
..Поднимаясь по лестнице, Флетч повернулся к Джеку, идущему к двери черного хода.
– Я иду спать.
Но спать не пошел. Постучал в дверь спальни и протараторил:
– Все сбежавшие преступники – трусишки.
А всунувшись в полумрак спальни, встретился взглядом с большими синими глазами Кэрри.
Она держала в руках нацеленный на дверь дробовик. Указательный палец ее левой руки лежал на спусковом крючке.
Флетч рассмеялся.
Переступил порог, закрыл за собой дверь.
– Все в порядке? – спросила Кэрри.
– В зависимости от того, что брать за точку отсчета.
Флетч разделся, лег на кровать.
– Ты еще не готова спуститься вниз?
– Нет.
И она это доказала.
Потом, свернувшись калачиком рядом с ним, спросила:
– У нас гости?
– Да. Санта-Клаус постучался в нашу дверь.
– Не мое дело учить тебя, янки,[9] но Санта-Клаус не приходит летом. – Она хихикнула и двинула Флетча локтем по ребрам.
– Жаль. Зовут его Крис Крайгель. Он низенький, толстый…
Кэрри подняла голову:
– Ты серьезно?
– Да. Он здесь.
– Кто здесь?
– Крис Крайгель.
– Один из сбежавших преступников! Мне показалось, что я слышу, как барабанят в дверь. Этот шум и разбудил меня.
– Полагаю, он не смог найти печную трубу. Еще двое преступников, судя по всему, прячутся в овраге.
– В каком овраге? Большом?.. – Она махнула рукой в сторону холма. – Там?
– Да.
– Откуда ты знаешь?
– Я порекомендовал им спрятаться там. Майкл и Уилл взяли джип. И прочесали все вокруг.
– Овраг. – Кэрри скорчила гримаску. – В ливень.
– Тебе их жалко?
– Но почему ты послал их туда? Ты же знаешь, с какой скоростью несется по оврагу вода. Господи, а змеи!
– Я хотел, чтобы их как следует потрепало. Если уж нам не избежать общества сбежавших преступников, пусть это будут обессиленные преступники.
– Общества сбежавших преступников! Почему ты не перестрелял их? Почему не сдал полиции? Ты говоришь, Майкл и Уилл были здесь. – Она села на кровати.
– Из-за Джека.
– Какого еще Джека?
– Кэрри, я думаю, это мой сын. Ее глаза широко раскрылись. Флетч тоже сел.
– Когда-то я знал одну женщину, звали ее Кристел Фаони. Тоже журналистку, – быстро заговорил Флетч. – На журналистском конгресс мы с ней трахнулись, один раз. Этого юношу зовут Джон Флетчер Фаони. Он – один из сбежавших преступников. Или, по меньшей мере, говорит, что его так зовут. Он вроде бы много знает о Кристел, обо мне.
– Фаони, – повторила Кэрри. – Ты узнал фамилию, когда шериф перечислял тебе сбежавших. Потому-то ты и приготовил сандвичи, как только вошел в дом.
– Такая фамилия встречается нечасто.
– Твой сын! Почему ты не сказал мне?
– У меня не было уверенности.
– Я спрашиваю, почему ты не сказал, что у тебя есть сын?
– Я не подозревал о его существовании, пока этой ночью он не вошел в мой кабинет. Кристел из тех женщин, что хотят рожать и воспитывать ребенка самостоятельно. Теперь я верю, что он мой сын.
– Она не дала тебе знать?
– Нет.
– Ты расстроен?
– Естественно.
– Как ты узнал, что ему нравятся слойки с тунцом?
Флетча всегда удивляла конкретность вопросов Кэрри. В сравнении с ней окружной прокурор Олстон Чамберс задавал лишь наводящие вопросы.
– Этой ночью он съел бы что угодно. Кэрри положила руку ему на плечо.
– Мне так тебя жалко.
– Покушение на убийство, – тяжело вздохнул Флетч. – Он пытался застрелить полицейского.
– Е равно эм це квадрат! – Это была коронная фраза Кэрри. Для нее теория вероятности являла собой самую невероятную вещь на свете.
Она посмотрела в окно:
– Дождь кончился.
– Я думаю, завтра будет жаркий, солнечный день.
– Поля получили достаточно влаги, – заметила она.
– Зерновым это пойдет на пользу.
– Они вновь пойдут в рост. – Кэрри поднялась. – Почему ты влез в это дело? Даже если он и твой сын, это он пытался кого-то убить. Я хочу сказать, ты не несешь за него ответственности. Сколько ему лет?
– Из любопытства.
– Ты знаешь, до чего довело любопытство орангутанга?
– До чего?
– Пойди и спроси у него. Он до сих пор сидит в зоопарке Мемфиса. Ты же видел, какой он злобный.
– Ты слышала шерифа. По какой-то причине сбежавшие преступники сделали крюк, чтобы попасть сюда, на эту ферму. Их привел этот парень, Джек. Почему?
– Чтобы убить тебя, – ответила Кэрри.
– Почему?
– Ты – его отец. Ты накачал его мать и удрал. Ты его знать не хотел.
– Нет, – покачал головой Флетч. – Ему известно, что Кристел не сообщила мне о его рождении. Провинился я лишь в одном – за все эти годы ни разу не позвонил Кристел, не спросил: «Как поживаешь?» Но это не преступление.
– Он сумасшедший, не отдающий отчета своим поступкам подросток. Он стрелял в копа.
– Стрелял в копа. Якобы.
Кэрри недоуменно посмотрела на Флетча:
– Что значит якобы?
– Он сказал, что стрелял в женщину-полицейского из пистолета тридцать второго калибра. Я дал ему мой пистолет, точно такой же. Внимательно следил, как он заряжает его. Думаю, он понятия не имеет, как загнать патрон в патронник. Его мутит от одного вида оружия.
– Так и должно быть, – отрезала Кэрри. – Чего ты ожидал? Так он стрелял в женщину-полицейского?
– Форма одинакового цвета и у женщин, и у мужчин, – буркнул Флетч. – Или я не прав?
– Ты ищешь предлог для оправдания, – заявила Кэрри. – Ты думаешь, что он твой сын, и пытаешься полюбить его. – Она всматривалась в лицо Флетча. – Ты думаешь, что ума мальчику хватает?
Флетчу вспомнилось обсуждение «Пегой лошади».
– Дураком его не назовешь.
Кэрри покачала головой.
– Эти мерзавцы. В этом доме!
– И еще двое в овраге. Полагаю, надо сходить за ними. Привести их сюда.
– В этот дом?
– Этот старый дом знавал квартирантов и похуже. Янки, к примеру.
Кэрри прислушалась.
– Что это? Кто-то слушает музыку по радио?
– Кто-то играет на гитаре.
– Кто?
– Джек.
– Джек! – воскликнула она. – Ты произносишь его имя с такой интонацией, будто знаком с ним много лет.
– Я узнаю его. Постепенно.
Они помолчали, слушая музыку.
– Он прекрасно играет, – вынесла вердикт Кэрри.
– Похоже на то.
– И все-таки. – Голосу Кэрри, однако, недоставало уверенности. – Мне представляется, что мы должны позвонить шерифу, чтобы их забрали. Всех, включая и твоего Джека. Если он стрелял в копа, его следует бросить к красным муравьям. – Она посмотрела на стоящий на прикроватном столике телефонный аппарат.
– Телефон, между прочим, не работает, – пояснил Флетч. – Они перерезали провода.
– Не думаю, чтобы они пришли сюда для того, чтобы готовить еду, вытирать пыль и красить забор. А твой спутниковый телефон работает?
– Да. Но им знать об этом необязательно. Я хочу выпроводить их отсюда до того, как монтеры телефонной компании обнаружат обрезанные провода. Вечером я сказал Уиллу и Майклу, что этим утром отвезу Джека в университет Северной Алабамы.