Джай не ожидал, что их приведут в личные покои императора. Здесь он ни разу не был, поэтому с интересом оглядывался по сторонам. Личные покои император мог переделывать согласно своим пожеланиям. И они радовали глаз полным отсутствием той показной роскоши, без которой не мог обойтись зал для приемов или тронный зал. Хотя, для отделки комнат и использовались лучшие ткани, а мебель была сделана из древесины альба, который выращивался только на юге Лавиэна, и очень дорого стоил, но зато здесь не было ничего лишнего. Ничего такого, что бы могло испортить атмосферу уюта и простоты.
Когда слуга открыл перед ними дверь, то внутрь он пригласил только Джая, указав остальным на низенький диванчик у стены.
Юноше хватило одного взгляда, чтобы понять, что перед ним личный кабинет императора. Он напоминал ту комнату, в которой его величество принимал своего племянника в прошлый раз, но был немного меньше, и обстановка здесь была проще: только письменный стол, несколько кресел (два из которых теперь были заняты), книжные полки, карта на стене. Ничего лишнего, или такого, что мешало бы сосредоточиться.
Император сидел в кресле за письменным столом. Напротив него в точно таком же кресле устроился герцог ар-Сантар. Увидев этих двоих, Джай еще раз убедился в том, насколько они похожи. Причем, сходство было не только внешним, оно угадывалось в движениях, жестах, даже во взглядах.
На юношу с одинаковым изучающим вниманием смотрели две пары глаз: карие и голубые.
– Приветствую вас, ваше величество,– поклонился Джай. Потом он точно так же поклонился отцу, и получил в ответ два очень похожих кивка.
Император указал ему на свободное кресло. И молодой лорд приготовился к тому, что сейчас ему придется в очередной раз вспоминать события прошедшей ночи, но его величество задал ему совсем другой вопрос.
– Джай, расскажи, пожалуйста, о том, что произошло с советником Барусом сегодня утром,– сказал он.
– Я многое не помню из событий вчерашней ночи,– ответил юноша.– И мне кажется, что советник добрался до этих воспоминаний. Но я не знаю, что он увидел.
– А эльф? Он же держал тебя за руку, когда ты пришел в себя.
– Лар помнит все только на уровне ощущений: свет, боль, страх,– покачал головой Джай.
– Ты уверен?– переспросил император.
– Я видел это в его воспоминаниях, когда он отвечал на вопросы герцога ар-Тана.
– Значит, на нем действительно магический поводок?
– Я не знаю, что это такое. Но иногда я слышу, о чем он думает, что чувствует… я могу причинять ему боль, даже не прикасаясь к нему,– все-таки добавил он после короткого молчания.
Император понимающе кивнул в ответ, а юноша надеялся, что внимательный взгляд отца только показался ему. Ему было стыдно вспоминать о случившемся.
Потом его величество еще несколько минут расспрашивая Джая о подробностях сегодняшнего утра, уточнил детали прошлой ночи. Он явно знал обо всем, что произошло, причем, больше самого сына герцога. Скорее всего, просто хотел посмотреть на реакцию Джая.
– Присмотрись к своему эльфу внимательнее и пока не выпускай его из виду,– наконец сказал он.
А юноша с недовольством подумал о том, почему все вокруг называют Лара именно "его эльфом". Должно быть, что-то все-таки промелькнуло на его лице, потому что император продолжил:
– К сожалению, теперь он действительно твой, Джай. Я не знаю, что представляет собой магический поводок, но если бы советник Барус мог его разорвать, то сделал бы это сразу. Но он не стал даже допрашивать эльфа.
– Потому что тогда я бы тоже все узнал?
– Да,– ответил его величество и вопросительно посмотрел на Джая.
– Я слышал разговор советника Баруса с герцогом ар-Таном,– объяснил юноша.
Теперь император вопросительно посмотрел уже на своего брата, но тот только покачал головой в ответ. Герцог не слышал ни слова из разговора советников. Должно быть, Барус применил что-то из своего арсенала, но это не объясняло, как тогда их услышал Джай. По крайней мере, до тех пор, пока молодой лорда не осенило: на самом деле весь разговор слышал Лар, а он сам уже через него. Магические способности у эльфа были, и неплохие (иллюзия образа давалась далеко не всем магам), вполне могло хватить на заклинание защиты от подслушивания.
– Советник Барус сказал, что хочет созвать Высший совет,– продолжил Джай.
Но эта новость не стала неожиданностью ни для императора, ни для его брата.
– Да, господа маги решили вмешаться,– ответил его величество, и юноша так и не смог понять, как тот относится к этому известию. Должно быть не слишком хорошо, так как император продолжил:
– Но, по крайней мере, эльф все еще у нас.
И герцог ар-Сантар кивнул, соглашаясь с ним.
– Хорошо,– подвел итог правитель,– на то, чтобы собрать Высший совет уйдет несколько дней, так что нам остается только ждать. Вам придется некоторое время пожить во дворце.
– Мне нужно как можно быстрее вернуться в замок,– ответил герцог ар-Сантар,– и я не собираюсь оставлять здесь Джая.
Даже многолетняя привычка сдерживать свои эмоции на этот раз не помогла юноше скрыть удивление. Ни разу в жизни он не видел, чтобы герцогу изменила его великолепная выдержка. До сегодняшнего дня. Сначала утром отец не смог скрыть своего беспокойства, но тогда свидетелями были только Джай и Лар. А сейчас он позволил себе разговаривать с императором таким категоричным тоном, как если бы отдавал приказание мастеру Гаю.
– Я понимаю твое беспокойство,– ответил его величество, проигнорировав явную грубость,– но вам действительно лучше остаться во дворце. Над вашим замком не восстановят защитную сеть, пока маги не договорятся. Или ты предпочитаешь сидеть там под угрозой нового нападения?
– Здесь мы тоже под угрозой.
– Давай не будем опять начинать этот разговор,– примирительно сказал император, и брат ответил ему хмурым взглядом, но промолчал.
Похоже, они долго спорили на эту тему, и герцог проиграл этот спор.
– Сегодня к тебе заходил Маран,– произнес его величество, обращаясь к Джаю, и тот кивнул в ответ.
Тогда император вышел из-за стола и отбросил в сторону занавеску, за которой показалась скрытая дверь.
– Пойдемте со мной,– сказал он.
Они прошли через несколько залов и оказались в просторной комнате, из которой вынесли почти всю мебель. Зато здесь было очень много детских игрушек, сваленных по углам. Посреди комнаты прямо на полу сидел его высочество, наследный принц Маран и старательно складывал пирамиду из разноцветных кубиков. Чуть в стороне от него в кресле расположилась уже знакомая Джаю леди Мариса, а выход в коридор загораживали двое слуг.
Несколько долгих минут юноша с ужасом рассматривал наследника престола, а потом отвернулся и неожиданно встретился глазами с императором, который, как оказалось, все это время наблюдал за ним. И хотя по лицу его величества ничего нельзя было определить, Джай понял, почувствовал его боль и усталость. Император любил своего единственного сына, но он слишком устал надеяться на его выздоровление.
– Первые приступы начались несколько лет назад,– тихо сказал правитель,– Сначала, они были редкими, но потом стали повторяться чаще. Сейчас он практически не выходит из этого состояния. А мы ничего не можем предпринять. Исидий бессилен ему помочь. Марисе удалось только затормозить процесс, но не остановить его.
Император поманил их прочь, пока Маран не заметил их присутствия.
– Пока нам удавалось это скрывать. Но если в ближайшее время не случится чуда, то мне придется назвать другого наследника.
Джай смотрел на императора и думал о том, что он не хочет знать то, что знает, и слышать то, что сейчас услышит. Эта мысль посетила его еще до того, как за Марисой закрылась дверь в его комнату, и он все это время гнал ее прочь. Скорее всего, он и на Лара сорвался именно потому, что не смог окончательно отделаться от нее. И вот теперь она неотвратимо настигала его.