Между Войнаровской и королевским советом еще несколько лет длились переговоры, наконец Анна получила большой замок Тиннельзе на живописном Мелярском озере, дом в Стокгольме и значительную выплату наличными деньгами. И хотя долг так и не был погашен, однако шведское королевство искренне ходатайствовало о своей чести.
Со временем Анна Войнаровська через брата полковника Федора Мировича хлопочет перед Варшавой о других семейных поместьях, только бы брат помог возвратить:
«1) Село Маковичи с окрестностями возле Владимира на Волыни, которое принадлежало матери моего мужа Войнаровского.
2) Село Мазепинцы в воеводстве Киевском, которое принадлежало гетману Ивану Мазепе, дяде моего мужа.
3) И еще одно село, которое должно быть положено в Брацлавском воеводстве и в Житомирском уезде».
Но напрасны были ожидания Войнаровской.
Вот так обернулась жизнь для украинской аристократии: на востоке по-бандитски все отобрали и родных - в казематы и Сибири, а на западе - не сполна отдали...
...Можно бросить в наибольшую в мире мерзлоту, в снега и лед, без права даже на имя, полученное при крещении, Андрея Войнаровского, матерей и сестер можно заковать в глухих московских казематах, и не сломить всего народа и не завоевать весь мир «несытым глазом», кровно переняв мечтания Чингиз-хана.
***
Помощник канцлера Саксонии Флеминга появился на пороге его кабинета и доложил:
- Лейтенант конного гвардейского полка де Лазиски!
Через какое-то мгновение явился и сам визитер.
- Прошу садиться, - мрачно сказал канцлер, показывая на стул. - У меня, а еще больше у вас серьезные неприятности.
Канцлер порылся в стопке бумаг на огромном столе и прикипел взглядом к одному из документов.
- Русское посольство каким-то образом разузнало ваше настоящее имя. Поэтому и в наших интересах, и в интересах вашей личной безопасности вам надлежит немедленно исчезнуть. Иначе я вынужден буду вас арестовать и передать русской стороне.
- Понимаю вас, - вытянулся лейтенант. - Я хочу искренне поблагодарить за возможность служить в вашем гвардейском полку, за возможность изучать военную науку и искусство, которым в Саксонии, убежден, сегодня нет равных в Европе.
- В свою очередь благодарю, лейтенант. Мне немного неудобно даже перед вашим отцом, я его давно и искренне уважаю, как и то дело, за которое вы взялись. Но сегодня мне нужно выполнять союзнические обязательства перед Россией.
- Простите мне по молодости лет то, что я сейчас скажу. Если бы еще так вежливо Россия выполняла свои союзнические обязательства, - лейтенант нажал на слове «свои» чуть ли не до свиста. - Союзнические обязательства России, подписанные на Переяславской раде, Москва презрела и растоптала, они обернулись для моей страны немыслимой трагедией. Ныне, «выполняя союзнические обязательства», Россия разожгла Кавказ, и никто не знает, сколько столетий там будет полыхать пламя... Не уверен также, что союзнические договоренности Саксонии с Россией не завершатся когда-нибудь торжественным маршем русских сапог по мостовым Дрездена, а на его улицах не воздвигнут памятник союзнику или освободителю Петру І или еще кому-либо из его придворных, или просто солдат.
- Один Бог знает, кто будет завтра нашими друзьями, а кто - врагами... - недовольно тряхнул головой канцлер. - Мы руководствуемся лишь сегодняшними собственными интересами. Вот ваши исправленные документы на имя капитана шведской гвардии Кароля Бартеля. И не медлите, молодой человек, вас могут в любую минуту схватить.
Уже в дверях Григория догнали последние слова канцлера.
- А если судьба дарует возможность снова увидеть отца - передайте мой поклон и уважение.