Кардинал слегка склонил главу, давая знак об окончании аудиенции, а в двери неожиданно добавил:
- Мы еще, несомненно, таки будем встречаться...
Через час кардинал Флере давал доверенность министру иностранных дел Франции Шовелену готовить поездку Григория Орлика в Константинополь под чужим именем - хитрюга-канцлер, общепризнанный при тогдашних европейских дворах интриган и мастер решать французские дела чужими руками, весьма битый политик и опытный психолог, увидел в Орлике задатки непревзойденного разведчика и дипломата.
***
Доклад посольского дьяка Димитриева князь Долгоруков выслушивал за обедом – он должен был безотлагательно ехать к курфюрсту Саксонии, поэтому его взгляд торопливо скользил то по блюдам, то по лицу дьяка, будто князь хотел убедиться, не посягает ли наверняка голодный дьяк на его трапезу.
Наконец, ни разу не перебив Димитриева, вытер руки.
- Франция, сдается мне, сама не ведает, какой ногой ступить, - раздражение в голосе Долгорукова всегда невольно проскакивало, едва речь заходила о версальских делах. - То она заигрывает с Портой, то с присущей французам манерностью улыбается России. И вместе с тем, как доносят из малороссийских краев, ведет тайные сношения с запорожскими козаками, безошибочно ориентируясь, в какие Олешки или куда-либо еще эти подзаборники забрели...
- Ваша Светлость, вы же прекрасно знаете, кто устроился суфлером в этом французском театре, - с укором, но с осмотрительностью, чтобы не вызвать внезапный гнев, ответил Димитриев. - С Портой и козаками немало воды намутил младший Орлик...
- ...Которого вы бездарно прозевали несколько раз, даже когда уже гарантированно казался пойманным, - все-таки пробурчал князь.
- Остаюсь при мысли его порешить, - поджал губы дьяк. - Сегодня он роет на нашем огороде немало, а заматереет - будет рыть больше.
- Вторично напоминаю: тут такой переполох поднимут парижские писаки!..
- Сомневаюсь. Наш посол в Париже наловчился их уже охапками покупать за два червонца.
- Будем заканчивать рассуждения, не то опоздаю, - князь встал и начал собираться. - Коли мы не способны изловить и упечь туда, где наслаждается теплым якутским климатом Войнаровский, должны позаботиться о том, чтобы ославить Орлика, во всяком случае хотя бы навести тень подозрения или недоверия. Мозгуй как следует, дьяк.
- Да имею кое-какие наметочки...
- Расскажешь в Версале, какие отец с сыном паскуды и к тому же клятвопреступники? Не разжалобить их этим, мужичина.
- А почему в Версале? А почему аккуратненько так не запустить слушок от другого двора или посольства? - не сдавался Димитриев.
- Не иначе как из Москвы, - сыронизировал князь.
- А впрочем, у меня есть подходящая кандидатура для этого элегантного дела... Прежде всего наш школяр граф Щекин. У него и у Орликов, оказывается, есть общие знакомые при французском дворе. Никогда бы не подумал, но этому тихому и болезненно стыдливому юнцу, неповоротливому и мешковатому школяру удается каким-то образом привлекать к себе...
- Дайте мне покой с этим графом, - резко оборвал князь. – Кисель-то подслащен, а не русский. И вдобавок набрался, как пес блох, здешних гнилых идеек и выдает себя за верного гуманиста.
- И все же попытка – не пытка. Как-никак, а свой человек. Хотя имею и запасной вариант. Из Варшавы. Приличный дворянин, давний французский агент Станислав Мотроновский. Французы до сих пор не пронюхали, что он у нас на надежном крючке. Через него на Орликов можно вылить столько, что в Версале не хватит парфюма это благоухание забить.
- Ну-ну, - уже на пороге крутнул головой князь. - Это уже теплее. Завтра к вечеру доложить.
Уже через две часа Димитриев был у Щекина. Из-за двух горок книжных фолиантов на столе, слегка вздрогнув от неожиданности, Щекин глянул с таким удивлением, будто это зявился не знакомый посольский, а редкий лесной зверь.
- Б-а-а-а-а-а, - протянул хозяин слово, как тянется жидковатое тесто вслед за рукой.
- Я по неотложному делу, граф, - сухо, без предисловий, едва усевшись, сказал Димитриев. - В интересах вашего и моего государства нам надо как-нибудь очернить вашего приятеля Григория Орлика в глазах французского двора.
- Две логические ошибки, почтенный господин. Первая: знакомство с Орликом еще не суть приятельство. А вторая... Я пишу диссертацию о новейшей истории Восточной Европы, и предлагаемое дело, деликатно говоря, выпадает из контекста исследования.