- Светлейший гетман Иван Мазепа умер, - сказал в десять вечера Филипп Орлик, и Войнаровский провел ладонью по лицу, закрыв глаза покойнику. - Вестников в дорогу, гетманский флаг внести!
Через минуту на стенах Бендерской крепости грохнули печальным салютом пушки.
Такой похоронной процессии здешняя земля не знала ни до, ни после. Впереди ехал Карл Великий со своим генералитетом, за ним - уполномоченные послы дружественных государств, представительство турецкого султана, молдавские и валахские воеводы. Шестерка коней везла гроб, убранный бархатом и золотом оправленный, печальные мелодии играли попеременно шведские фанфары и козацкие трубы. Старшины несли гетманскую булаву, которая сверкала самоцветами, гетманский флаг и бунчук. В почетном карауле по обе стороны гроба ехали козаки с обнаженными саблями. Во главе украинской делегации - Филипп Орлик и Андрей Войнаровский, со склоненными флагами шли шведские королевские драбанты, янычары все в белом, завершали процессию украинские женщины, которые голосили, по давнему обычаю. А еще в печальной колонне было много армян, татар, поляков, отдававших честь памяти гетману.
Поскольку собравшиеся на похоронной процессии представляли много народов, Филипп Орлик прощальную надгробную речь произнес на латыни.
- Великий и знаменитый, оставшийся в седые лета без потомков и с огромным имуществом, он пожертвовал всем, чтобы выбороть волю своей Отчизне. Иван Мазепа видел для своего народа единственый путь - путь свободного развития. Ни войско, ни миряне не должны потерять на это надежды. Справедливым есть наше дело, а потому сообща позаботимся, чтобы справедливость победила! Вместе направим козацкие корабли к свободе!
Скромная, даже бедненькая церковь еще не видела, чтобы к ее стенам одновременно подошли православные, католики, протестанты, мусульмане, люди других конфессий, чтобы почтить грозного гетмана. Он воевал против турок и татар, немцев и русских, поляков и шведов, но они все пришли воздать должное памяти - в знак уважения к мужественному, мудрому и благородному человеку.
...Когда Григорий закончил рассказ, Лещинский долго молчал.
- Я мало знал покойного гетмана, мы состояли в переписке и поддерживали отношения в течение лишь шести лет, - сказал задумчиво, все еще словно пересматривая в памяти траурную процессию возле Свято-Юрского монастыря. - Но почему-то уверен: и годы пройдут, и изменится немало на вашей козацкой земле, но это имя будет в истории весомым.
И снова купец, дворянин и челядник неутомимой рысью мчались в Польшу. На удивление, путешествие скромных путиков прошло без приключений, вопреки отнюдь не скромным их деньгам и драгоценностям, и в конце концов Григорий подземным ходом провел Станислава Лещинського во французское посольство.
- Ваше Величество, челядник Эрнст Брамляк свою миссию выполнил, - кланялся Григорий с таким облегчением, будто снял из плеч трудную и неудобную, натиравшую тело и вдобавок весьма рискованную ношу.
- Польша и Франция благодарят вас и не забудут этого. Убедитесь, что это произойдет в скором времени.
За Францию и Украину
На таких прогулках по замковомум плацу Людовик XV отдыхал душой - вверху плывут себе беззаботные облака, на плацу хлопают крыльями голуби, то перелетая стайками с места на место, если кто-то встревожит, то снова мирно воркуя; уплывают, как эти невесомые облака, повседневная морока из-за строительства Парижа, женские интриги в замковых стенах, неожиданные и ноющие, как зубная боль, уплывают и растворяются где-то лукавство, подхалимство и неискренность придворных.
Тактично не нарушая молчания, чуточку на расстоянии сопровождают короля посол Франции в Варшаве граф де Брольи и руководитель королевской разведки.
- Итак, рассказывайте, как поживает солнечная Варшава, - отзывается в конце концов король. - Солнце раньше над Варшавой всходит, чем у нас, туманы, говорят, реже бывают...
- Ваше Величество, я уверен, что вы уже достаточно подробноно знаете о наибольшей нашей радости: коронация Станислава Лещинского прошла с блеском, - сказал граф де Брольи. - Должен только сделать акцент на огромном значении авторитета Примаса Польши, а в организации переезда - Григория Орлика. Думаю, что и головные наши боли в Варшаве, прежде всего восточного направления, вам тоже известны.