В канун Рождества миновали крайнюю южную часть континента — мыс Доброй Надежды, — далее путь пролегал уже на восток, мимо Капской колонии. Останавливаться здесь не стали — эта некогда голландская территория совсем недавно была захвачена англичанами, а желания встречаться с ними русские моряки совершенно не испытывали. Так и прошли почти на половину поредевшим, но все еще внушительным караваном вдоль южного побережья, изрезанного хребтами Капских гор, проследовали мимо столицы колонии, когда-то именовавшейся Капстадом, а теперь Кейптауном. Стоявшие в бухте города корабли даже не пытались высунуть нос из гавани, лишь спешно поднятые на них паруса и сигнальные вымпелы свидетельствовали о поднятой экипажами тревоге.
На второй день обогнули южный берег и вышли в Индийский океан, далее повернули на север к своей будущей земле за Оранжевой рекой и Драконовыми горами. Миль через триста начались холмистые предгорья, немногим дальше — в устье реки с удобной бухтой, — оставили людей и материалы для возведения здесь форта и поселения, крайней южной базы для похода через горы. Следующую выбрали еще через сотню миль, в долине Натал (*Дурбан) — так назвал это место португальский мореплаватель Васко да Гама, — строили уже более основательно, как будущий центр колонии на побережье. Здесь имелся достаточный простор для большого города и хозяйственных угодий, плодоносная почва и благоприятный влажный климат обещали хороший урожай, да и гавань вполне подходила для крупного порта.
Часть кораблей с двумя полками и нужным снаряжением послали дальше к северному опорному пункту близ португальского поселения Лоренсу-Маркиш (*Мапуту) и Мадагаскару. Воевать с пиринейцами за занятую ими землю не собирались, но вот соседние брали под свою руку, причем с надежной защитой. Всего на африканском континенте оставляли половину экспедиционного корпуса — шесть полков и еще один на Мадаскаре. Этих сил по всем расчетам с лихвой хватало, даже с учетом возможных потерь от стычек с воинственными племенами банту, прежде всего зулусами, да и от местных болезней, той же тропической лихорадки. Сам Лексей также оставался, собственно, отправился в эту экспедицию именно для изыскания на этих землях ценных месторождений вместе с солидной группой ученых и горных специалистов.
Эскадра давно уже ушла на восток, а работы на побережье все продолжались — возводили укрепления, строили дома, казармы, хозяйственные сооружения. Много времени и сил затратили на расчистку территории от тропического леса — вырубали и корчевали вековые пальмы, кипарисы, эвкалипты, черное дерево, кустарники можжевельника, бамбука. Пришлось еще сторожиться местной живности — леопарда, носорога, кабана, змей, да и от обезьян хватало заботы, иной раз нападали на людей, забрасывая камнями и ветками. Главную же опасность представили обитавшие в этой местности зулусы, уже на следующий после прибытия день начались стычки с ними. Хотели обойтись миром, выкупить землю, чем-то соблазнить, но все попытки переговоров заканчивались безуспешно. Те просто не шли на контакт, метали свои ассегаи (*копье) в любого, кто приближался к ним даже с мирными намерениями.
Очевидна была бескомпромиссность их цели — изгнать пришельцев любой ценой, — вынудившая пойти на настоящую войну против них с полным отстрелом на окружающей территории. Сформировали рейдовые отряды из состава егерских подразделений, приданных каждому полку, вооружили более подходящими для ближнего боя огневыми средствами — карабинами, пистолетами, гранатами, зажигательными снарядами, — добавили в обмундирование маскировочные сетки и защитные жилеты с вшитыми стальными пластинами. Пока обычные подразделения несли охранную службу по периметру укреплений, эти отряды уходили до самых гор, выслеживали и уничтожали туземцев, где бы они не встречались. Нападали на их поселения, забрасывали гранатами и сжигали жилища, по сути устроив настоящий геноцид. Но поставленной командованием цели добились — зулусы ушли в горы и уже гораздо реже совершали вылазки против русского войска, слишком опасного для них.