То, что надумала, сказала на следующее утро после завтрака, обескуражив любимого мужчину — не ожидал подобного от скромницы-невесты!
— Лексей, пожалуйста, не сердись на меня, но я хочу только лучшего для тебя. Прошу за сестру, позволь ей прийти ночью к нам. Она согласна — ты ей нравишься, да и не было у нее никогда мужчины. А тебе нужна женщина — я же понимаю, что не могу дать того, что ты хочешь.
Лексей даже воскликнул от абсурдности такого предложения: — Маша, что ты говоришь! Я же люблю тебя и никакая другая женщина мне не нужна. А то, что с тобой нельзя — ничего страшного, потерплю.
Подруга же продолжала свое: — Лексей, мы будем вместе, никуда от тебя я не уйду. Только прошу — пожалей Надю, она ведь влюблена в тебя еще с первого дня, когда ты пришел в наш дом. Никогда раньше мне не говорила, пока я сама сегодня не сказала ей о нас. Позволь ей прийти, пожалуйста!
Молодому человеку стало понятно — откуда, вернее, от кого у любимой девушки появилась эта сумасбродная идея. Прежде не проявлял особый интерес к ее старшей сестре, принимал как будущую родственницу, не более. Тихая и молчаливая, она вела себя неприметно, стараясь не замечать сочувствующие взгляды родных. Казалось, уже свыклась с мыслью, что женское счастье обошло ее стороной — природной красотой не обладала, легкостью общения также, а о приданном, которым могла бы привлечь хоть кого-то из приличных кавалеров, в ее семье не помышляли. Единственно, что как-то отличало Надежду из сестер — рассудительность, говорила взвешенно и разумно, не совершала опрометчивых поступков. Тем более казалась невообразимой такая глупость — предложить себя в любовницы, причем будущему мужу своей сестры! Да и не замечал прежде от Надежды каких-либо романтических чувств — держалась с ним ровно, а доброе к нему отношение считал обычной приязнью к избраннику младшей сестренки.
Постарался как-то объяснить невесте, что не нужна ему Надя, а жалость к ее женской доле за счет них ни к чему хорошему не приведет:
— Маша, я знаю — ты хочешь помочь своей сестре, заодно и мне угодить. Но пойми — так нельзя поступать, ты рушишь наше будущее счастье и любовь между нами. Как же можно быть с другой, а потом прийти к тебе и ласкать как ни в чем ни бывало!
Услышал ответ: — Лексей, я готова пойти на то — пусть Наде достанется хоть чуточку бабьей радости и ради того поделюсь тобой.
А на его слова; — Даже отдать меня? — сказала убежденно: — Я знаю — Надя хорошая, никогда не предаст!
Ночью, когда Лексей уже лег в постель, вместо жены, вышедшей из спальни по какой-то нужде, к нему пришла ее сестра. Перешагнула через порог и затворила за собой дверь, после, чуть постояв у входа, подошла ближе. Смотрела на него неотрывно , в свете горящей свечи глаза ее казались бездонными, как в темном омуте. Видно было, как ее била дрожь, а на груди ночная рубашка трепетала волнами, как морская вода перед штормом. Тихо промолвила: — Лексей, прошу — возьми меня, никто мне не нужен, только ты, — затем, не дожидаясь ответа, с какой-то отчаянной решимостью сняла через голову сорочку и прижалась к его груди, обхватив крепко-крепко.
У Лексея не хватило духа прогнать, стоило же ей приступить к неумелым ласкам, как не выдержал и набросился, нисколько не жалея девственницу, а она терпела, только слезы лились по щекам. После, когда отпустил девушку из объятий и лег рядом в приятной неге, услышал тихое: — Я благодарю тебя, Лексей, — встала и ушла. Вскоре вернулась Маша, примостилась под бочком и сказала тоже: — Спасибо, Лексей, за Надю — она счастлива.
С той ночи две сестры менялись — сегодня одна, завтра — другая, — а Лексей принимал их уже без ропота или недовольства, даже почувствовал вкус к происшедшему разнообразию. Постепенно привык не видеть в их связи особо неприличного — в светском обществе столицы, где ему когда-то довелось обращаться, — подобное считалось милой шалостью, сходились даже с близкой родственницей, как его кровный отец со своей кузиной. Привели эти отношения к тому, что и должны были — Надя забеременела, причем даже обрадовалась случившемуся, не побоялась пересудов кумушек, да и родной матери. Никому не признавалась — от кого ее будущий ребенок, — на вопрос матери, догадывающейся об их близости: — Отец твоего дитя — Лексей? — лишь ответила: — Мама, извини, но я не хочу говорить на эту тему!