1782 год, май. Лексей и другие кадеты его и второй роты в последний раз стояли в общем строю - сегодня они прощались с корпусом. Более сотни юных офицеров - только что получили из рук директора патент, - слушали напутственную речь самой императрицы:
- ... с малых лет вы учились нужному для державы делу. Постигали науки под отчим надзором учителей и воспитателей, в трудах и испытаниях получали должный навык. Сейчас вы уже настоящие воины, служите же достойно в назначенных вам полках, будьте отцом-командиром своим солдатам, приложите с пользой те умения и знания, что получили в стенах сего заведения. Искренне желаю вам счастья, славы и побед на благо нашего Отечества. Виват, господа офицеры!
После троекратного 'Виват' бывшие кадеты прошли парадным шагом по плацу, а затем, дождавшись команды ротного командира: - Разойдись! - бросились к своим родным, с нетерпением ожидавшим выросших чад. Вечером же всех новоиспеченных офицеров ожидал бал в Зимнем дворце, устроенный императрицей в их честь. Лексей в мундире кавалергардского полка пользовался немалым успехом среди благородных девиц на выданье, но никому из них надежд не подавал - держался ровно со всеми, на откровенное заигрывание отвечал дипломатично, то есть уклончиво, обтекая прямой намек. Не столько из-за каких-то прежних чувств, просто времени на ухаживание у него не оставалось - через два дня отбывал на судне-швертботе в Архангельск по распоряжению самой государыни.
Судно, на котором предстояло добираться в Беломорье, Лексей нашел у портового причала на Стрелке Васильевского острова. С виду показался неказистым - небольшой по сравнению со стоящими чуть поодаль фрегатами и шхунами, длиною не будет и двадцати шагов, мачт и парусов тоже меньше, даже нет названия. Впрочем, для того маршрута, по которому шли с Балтийского на Белое море, такие суда вполне подходили. Сначала по Неве до Ладожского озера, оттуда к Онежскому по реке Свирь. Вот дальше приходилось не сладко, водный путь до моря местами прерывался, тащили корабли волоком. Еще при жизни Петра Первого собирались строить канал на этом участке, а после него забросили - никому уже не стал нужен. Та же Екатерина Вторая посчитала подобный проект слишком затратным, да и Архангельск потерял свою значимость как торгового порта, так что не стоил по ее мнению таких трудов.
Путь от Балтики к Белому морю
Компанию прапорщику-кавалергарду (такой чин дали Лексею при зачислении в полк и соответствовал он поручику в пехоте) на судне составили ученые мужи - географ и он же картограф со своим ассистентом в военной форме, профессор минералогии и металлургии, геолог и даже лингвист. Все они направлялись в ту же экспедицию, что и Лексей, кто-то с охоткой, надеясь открыть новое в далекой стороне, это особенно касалось лингвиста - не скрывал своего интереса, мысли же о том читались у него как в открытой книге. По лицу профессора было понятно - отвлекли занятого человека от более важного дела, чем искать невесть что и где. Остальные держались нейтрально - не показывали недовольства, но и радости тоже, как в привычном им деле. Самому юноше предстоящее путешествие доставляло волнение, вполне естественное для новичка, даже не смог уснуть в ночь накануне.
Пассажирская каюта для шестерых оказалась маловата, но все же разместились - Лексею пришлось пристроиться в проходе между нарами. Хорошо еще путь не очень дальний - около пятисот верст, дней через десять должны дойти. Завели между собой разговор, начали с представления - первым, конечно, самый младший: - Бобринский Лексей, прапорщик кавалергардного полка, - за ним остальные: - Кудерин Станислав, штабс-капитан, топограф Генерального штаба; - Петр Симон Паллас, член Географического общества; - Нартов Андрей Андреевич, декан Горного училища; - Герасим Степанович Лебедев, филолог и языковед, приват-доцент университета, - завершил самый важный: - Кирилл Густавович Лаксман, профессор Московского университета, член Шведской королевской академии.