Когда он наконец попал в Ашхабад, то в первые минуты растерялся. Он ошеломленно глядел вокруг широко раскрытыми глазами. По улицам сновали фаэтоны, куда-то спешили пешеходы. Юношу особенно поразили машины с кузовами, похожими на старые кибитки: машины фыркали, как верблюды, и глаза у них горели, словно у сказочных дэвов. Алты чудилось, что они вот-вот задавят его, он жался к стенам домов…
Город напоминал громадный муравейник: спешка, толкотня… Улицы, дома́ казались Алты одинаковыми, их трудно было отличить друг от друга. «И как только люди тут не заплутаются! — удивлялся он. — А сколько нужно хлеба для такой прорвы — не напасешься! Откуда его берут?»
Все здесь изумляло и подавляло Алты.
Он и не заметил, как солнце начало опускаться за крыши домов. И когда город окутали сумерки, Алты забеспокоился: где же ему найти ночлег? Знакомых в Ашхабаде у него не было. Он мог бы провести ночь за городом, на холмах, но боялся напороться на бандитов: по слухам, ими кишели окрестности Ашхабада. Пожалуй, лучше всего заночевать в песках Аннау [19].
Он стоял в замешательстве посреди тротуара. Один из прохожих, бедно одетый, заросший бородой человек, догадавшись, видно, что паренек в затруднении, спросил Алты:
— Ты что тут стоишь, братец?
— А что, нельзя?
— Да стой сколько влезет! — улыбнулся прохожий. — Просто мне показалось, что ты не знаешь, куда идти.
Алты вздохнул:
— Я и вправду не знаю. Никого у меня тут нет. Куда деваться?
— А ты не унывай! Пошли в Дом дайханина.
— Дом дайханина? А что это такое?
— Ну… это дом для дайхан, — невразумительно объяснил прохожий.
— А меня туда пустят?
— Кого ж еще тогда пускать? Там живут такие, как мы с тобой.
Алты окинул прохожего недоверчивым взглядом:
— А ты не врешь?
— Вот еще! — обиделся бородач.
— Ладно. Пошли.
Дом дайханина показался Алты настоящим раем. Там было все, что душе угодно: дешевые обеды, крепкий зеленый чай, чистая постель. На такой постели Алты спал впервые в жизни…
Прошло несколько дней. Надо было думать о работе и об учебе. А куда поступить? С кем посоветоваться?
У Алты уже завелись знакомые среди постояльцев Дома дайханина. Однажды один из них сказал:
— А знаешь, ведь здесь живет мулла Мурт.
— Мулла Мурт? Кто он такой?
— Ты читал когда-нибудь «Токмак»?[20] — вопросом на вопрос ответил собеседник.
Алты наморщил лоб:
— «Токмак»? Это такая толстая газета с картинками?
— Не газета — журнал.
— Журнал «Токмак»… Так это он у нас живет?
— Да нет же! В журнале часто печатается один поэт, он подписывается «Акя́л». Это, говорят, и есть мулла Мурт.
— Он учитель?
— Говорю же, поэт.
— Чем же тогда он может мне помочь?
— Ну… попроси его написать заявление. У него, говорят, легкая рука.
— Какое заявление?
— А я знаю? Когда туго приходится, всегда пишут куда-нибудь заявление. Да он тебе сам все разъяснит!
Алты в тот же день разыскал муллу Мурта. Поэт жил в отдельной комнате. Когда Алты вошел к нему, мулла Мурт, сидя за столом в очках, что-то писал. На столе стояли пузатый чайник и пиалы. Седая острая бородка, большущие усы придавали мулле Мурту сердитый вид. Алты даже попятился, но поэт уже почувствовал, что кто-то мнется в дверях; подняв голову от бумаги, он обернулся к Алты:
— Не стесняйся, сынок, заходи, будь гостем. Садись вот сюда. — Он показал на свободный стул. — Чаю хочешь?
Алты отрицательно мотнул головой:
— Я постою.
— Ну как тебе угодно. Что у тебя за дело ко мне?
— Так… Одна просьба.
— Выкладывай. Чем смогу — помогу.
— Напишите мне заявление.
Поэт вопросительно вскинул брови:
— Заявление? Ну, это несложно. Только какое и куда?
Алты замялся:
— А я… и сам не знаю.
— Вот так так! — рассмеялся мулла Мурт. — Как же я буду писать? — Но заметив, что на лицо юноши набежала тень, посерьезнел. — М-да… Тогда вот что скажи… Ты ведь нездешний, верно?
— Из Теджена я.
— Так зачем, ради чего ты приехал в Ашхабад?
У Алты загорелись глаза:
— Хочу учиться!
— Вот и прекрасно! — Поэт удовлетворенно потер руки. — Все вроде проясняется. Значит, учиться. А какое у тебя образование?
— Я… я ликбез кончил. Только это не то, что нужно… Я знаю…
— Почему же не то? Для начала и ликбез неплохо. Гм… Подай-ка заявление на рабфак!
— А что такое раппак?
— Там тебя научат всему, чему захочешь.