В конце концов, они создали свой клан.
Единственное, чего не хватает? Вира.
Торрен порвал пакет и вытащил толстую книгу. Обложка и корешок были темно-бордового цвета, на обложке золотой филигранью был нарисован дракон. Грациозный.
Он открыл её. Внутри пустые страницы были вырезаны, чтобы освободить место для небольшой портативного видеокамеры.
— Ого, — пробормотал Нокс, вставая, сцепив руки на краю стола, как Торрен, и смотрел в книгу. Из-за сосисок, его руки оставляли жирные пятна на древнем столе, но это только придавало ему больше особенности, так что Торрена это не сильно волновало. Хотя Вир, наверное, рассвирепел бы, когда увидел это. Дракон был долбанным аккуратистом.
Кендис прижалась к боку Торрена и нажала маленькую зеленую кнопку с надписью «плей». Боже, от неё восхитительно пахло. Шампунем и сном, а его приятель тоже не отказался бы от блюда в постели, когда они здесь закончат. Он облизнулся, просто подумав об этом. Сейчас они пытались завести ребенка и чертовски веселились, тренируясь.
Пустой экран превратился в сцену, от которой у Торрена остановилось сердце. Это была гигантская комната с бетонными стенами и закрытыми дверями-роллерами, как на складах, вдоль задней стены. Одни из ворот были раскалены докрасна, а стены были обуглены и почти почернели от подпалин. Там была кровать, без простыней, только металлический каркас и матрац, а на ней сидел призрак. По крайней мере, так сначала подумал Торрен.
— О боже, — прошептала Кендис, когда Вир поднял свою бритую голову и посмотрел прямо в камеру. Один его глаз был голубым человеческим, а другой — серебряным драконьим. Твою мать. Он выглядел измученным, бледным, и его кулаки были сжаты на коленях, как будто он был в бешенстве.
— Я сказал, что не хочу давать интервью, — прорычал он голосом, который с силой эхом разнесся по комнате.
— Ваш отец попросил об этом, — прозвучал женский голос из-за камеры.
Руки Вира сжались ещё крепче, а лицо исказилось от ярости.
— Что ты чувствуешь после шести месяцев пребывания здесь?
— У меня нет чувств. Никогда не было.
Когда интервьюер делал заметки, раздался шорох страниц.
— Я прочитала ваше дело и знаю, что у вас были некоторые проблемы с здешней властью. Что может сделать это учреждение, чтобы облегчить вам ваше пребывание здесь?
— Ты имеешь в виду, что они могут сделать, чтобы лучше контролировать меня?
— Конечно.
Вир оторвал от неё взгляд и ничего не ответил.
Она попыталась снова.
— Если бы вы могли иметь здесь одну вещь для утешения, что бы это было?
Его голос дрогнул в ответ.
— Моя команда.
Эти два слова опустошили Торрена. Вир выглядел дерьмово, словно он прошел через настоящий ад, и он признал, что они ему нужны. Он никогда не признавался, что нуждается в ком-либо. Это было очень плохо.
Голос интервьюера понизился до едва слышного шепота.
— Они пытаются забрать твоего дракона. Если ты хочешь что-то сказать, попросить о чём-то, попросить о помощи… сделай это сейчас.
Когда Вир скользнул своим получеловеческим-полудраконьим взглядом на женщину, его маска ярости спала. Он тяжело сглотнул и сказал:
— Взлом с проникновением.
— Что?
— Вандализм. Нелегальные бои.
Вир медленно моргнул и сосредоточил свой огненный взгляд на камере. В его голосе была сила, когда он приказал:
— Подойди. Сюда.
Камера погасла.
— Вот дерьмо, — пробормотал Нокс.
— Что это значит? — спросила Невада тихим испуганным голосом.
Почерк на адресе внезапно всплыл в памяти. Он принадлежал Деймону Дэю. Он помог Виру попасть в это ужасное место, а теперь пытается помочь своему сыну? Прежде чем они это сделают, Торрену нужно было выяснить, какой была конечная цель Деймона, чтобы защитить свою команду.
Кендис посмотрела на Торрена с угрюмым выражением лица, как будто она уже знала, куда он собирается пойти с этим.
— Серьёзно, что он имел в виду? — спросил Невада громче.
Торрен крепче прижал Кендис к своим ребрам и вздохнул.
— Он просто перечислил вещи, которые дадут нам минимальные сроки в тюрьме оборотней.