Он находился на высоте всего около четырех метров, а потому не раздумывая спрыгнул с дерева. Мендоса и Мартин, со шпагами в руках, стояли лицом к лицу с капитаном алебардщиков, тоже обнажившим клинок.
– Ба! – с издевкой протянул граф де Сантьяго. – Граф де Миранда упал откуда-то сверху! Вы, видимо, решили запастись плодами бомбакса? Уверяю вас, они несъедобны и годятся только для выделки скверного хлопка.
– А вы пришли сюда собирать цветы, не так ли? – спросил покрасневший от гнева граф ди Вентимилья.
– Возможно, и так, но я их, по крайней мере, собираю на земле, тогда как вы ищете плоды возле окон и совершенно не задумываетесь о том, что можете лишиться жизни, если вдруг нога соскользнет с ветки. Жаль будет такого красивого молодого человека!
– Вы шутите, я полагаю, – сказал граф ди Вентимилья.
– А если и так? – спросил капитан.
– Полагаю, что здесь не место для шуток. Окна наверху освещены, а мне не хотелось бы, чтобы нас увидели.
– Маркиза де Монтелимар? – насмешливо бросил капитан. – Если эта персона вас волнует, мы можем поискать другое место, где нам никто не помешает. Мне знаком этот сад, и я знаю отличную лужайку, словно специально подготовленную для тех, кто желает скрестить шпаги!
– Вы меня вызываете?
– Понимайте как хотите, меня это не трогает.
– Где эта лужайка? – взбешенно спросил граф ди Вентимилья.
– Торопитесь умереть?
– Пока что я жив, сеньор де Сантьяго, и если ваша рука быстра, то и моя не отстанет.
– Вот и договорились, – все тем же насмешливым тоном продолжал капитан. – Только предупреждаю вас: не далее как на прошлой неделе я заколол соперника, порядком поднадоевшего мне.
– Вы мне об этом уже говорили, и это не произвело на меня никакого впечатления. Я победил не одного капитана, и все они были испанцами, как и вы!
– Что вы сказали? – переспросил граф де Сантьяго.
Сын Красного Корсара прикусил губу, разозлившись на себя за неосторожно сказанные слова.
– Господин граф, – сказал капитан, – вы готовы следовать за мной до той лужайки? Там мы сможем спокойно потолковать и развлечься.
– Конечно! – ответил сын Красного Корсара.
– А эти люди? – Сеньор де Сантьяго указал на Мендосу и Мартина. – Они нам не помешают? Не вам, так мне?
– Что бы ни случилось, мои матросы не причинят беспокойства никому, даю вам слово чести.
– Этого мне достаточно. Пойдемте, господа. Может быть, вы для чего-нибудь и понадобитесь, – добавил он через несколько секунд с обычной насмешкой в голосе.
Капитан нырнул в пальмовые заросли, прошел сквозь них, все время сопровождаемый корсаром и двумя его матросами, и вышел на маленькую лужайку, заросшую особенно густой травой и окруженную со всех сторон роскошными пальмами.
– Вот то место, где можно свободно поговорить. – Капитан повернулся к графу ди Вентимилье.
– А также убивать друг друга, и никто не сможет вмешаться, не так ли, капитан? – спросил сын Красного Корсара.
Граф ди Вентимилья скрестил руки на груди и, глядя на графа де Сантьяго, освещенного лучами только что взошедшей луны, сухо произнес:
– Ну и что вы теперь хотите? Говорите быстрее, потому что я очень спешу.
– Карай! Вы слишком торопитесь навстречу смерти!
– Карамба! Кажется, вы слишком забыли кое о чем, господин капитан.
– О чем же?
– О том, что четырнадцать победило тринадцать.
– Хотите запугать меня?
– Нисколько. Мне, впрочем, рассказывали о вашей смелости.
– Покончим счеты, граф.
– Что вы желаете?
– Нанести вам хорошенький удар шпагой, – хрипло ответил капитан. – Когда соперник пересекает дорогу или бросает на меня тень, я посылаю его отдохнуть на кладбище Сан-Доминго.
– Вы жестоки.
– В этом вы скоро убедитесь сами, если не удерете.
– Что вы сказали, капитан? Я удеру от вашей шпаги? Я – дворянин, да к тому же человек, привыкший к войнам, милый мой болтун!
– Rayos de dios![18] Вы оскорбили меня! – завопил граф де Сантьяго.
– И вы меня.
– Я убью вас в первой же атаке!
– А может, в двадцатой?
– Вы смеетесь надо мной?
– Вроде бы, – ответил сын Красного Корсара, обнажая шпагу и принимая оборонительную позицию.
– Гром и молния!
– Молния и гром!
– Это слишком, граф де Миранда.
– А какая луна! Нам предстоит сражаться без факелов и фонарей. Господин капитан гранадских алебардщиков, я вас жду.