Я впервые ловлю себя на мысли, что думаю о жизни в Бесстрашии, и я продолжаю размышлять, поднимаясь по дорожке к Яме. Я достигаю лестничного пролета, который подвешен под стеклянным потолком, и продолжаю смотреть вверх, чтобы не видеть пространства, открывающегося подо мной и не начать паниковать. Тем не менее, к тому времени, как я добираюсь до верха, мое сердце сильно колотится; я чувствую сердцебиение в горле. Макс сказал, что его офис на десятом этаже, поэтому я еду на лифте с группой бесстрашных, направляющихся на работу. Не похоже, что они знакомы друг с другом - для них неважно помнить имена, лица, потребности и желания, возможно, они держатся за друзей и семьи, образуя могущественные, но разрозненные группы внутри фракции. Как та, что я создаю себе.
Когда я достигаю десятого этажа, я не уверен, что знаю, куда мне идти, но потом замечаю, как кто-то темноволосый заворачивает за угол напротив меня. Эрик. Я следую за ним, частично потому, что он, вероятно, знает, куда идет, но еще и потому, что хочу знать, что он делает, даже если он идет не туда, куда нужно мне. Но когда я поворачиваю за угол, я вижу Макса, стоящего к комнате для собраний со стеклянными стенами, окруженного молодыми бесстрашными. Самому старшему около двадцати, самому младшему вряд ли намного больше чем мне. Макс видит меня сквозь стекло и жестом приглашает зайти внутрь. Эрик садится рядом с ним. “Подхалим “, - думаю я, но сажусь с другой стороны стола, между девушкой с серьгой в носу и парнем с такими ярко-зелеными волосами, что я не могу смотреть прямо на него. В сравнении с ним я чувствую себя слишком обыкновенным - во время обучения я сделал тату с огнем Бесстрашия на спине, но они не выставлены напоказ.
- Кажется, все уже на месте, поэтому давайте начнем. - Макс закрывает дверь в комнату и становится перед нами. Он выглядит настолько странно в этом обычном месте, как будто он находится здесь скорее для того, чтобы разбить все стекла и устроить беспорядок, чем провести собрание.
- Вы здесь прежде всего потому, что показали свой потенциал, но еще и по той причине, что продемонстрировали энтузиазм к нашей фракции и её будущему.
Я не знаю, каким образом я это сделал.
- Наш город меняется быстрее, чем раньше, и для того, чтобы не отставать, мы тоже должны меняться. Нам нужно стать сильнее, храбрее, лучше, чем мы есть сейчас. Среди вас есть люди, которые могут привести нас к этому, но мы должны выяснить, кто они. В течение нескольких следующих месяцев мы будем комбинировать обучение и тестирование навыков, чтобы научить вас тому, что вам будет необходимо знать, если вы пройдете программу обучения, но также и для того, чтобы понять, насколько быстро вы учитесь. - Это звучит скорее как слова эрудита, чем бесстрашного. Странно.
- Первое, что вам нужно сделать, - заполнить этот информационный листок, - говорит он, и я практически смеюсь. В этом есть что-то нелепое: жесткий и закаленный воин Бесстрашия рядом с кипой бумаг, которые он называет “информационными листками”; но, разумеется, отдельные вещи должны быть обычными, потому что так гораздо эффективнее. Он пускает эту кипу вокруг стола вместе со связкой ручек.
- Это нужно для того, чтобы мы больше узнали о вас и чтобы у нас был стартовый уровень, с которым можно бы было сравнить ваш прогресс. Поэтому в ваших интересах быть честными и не говорить о себе лучше, чем вы есть на самом деле.
Я колеблюсь, уставившись на листок бумаги. Я заполняю свое имя - ответ на первый вопрос - и возраст в ответ на второй. В третьем спрашивается о моей фракции по рождению, а в четвертом про количество моих страхов. Пятый вопрос о том, что это за страхи.
Я не уверен, как именно их описать. С первыми двумя просто: высота и страх заточения, но как быть со следующим? И что я должен написать о своем отце, что я боюсь Макуса Итона? В конечном счете, торопливо пишу, что мой третий страх потеря контроля, а четвертый - физическая угроза в замкнутом пространстве, зная, что все это далеко от правды.
Но следующие несколько вопросов странные и смущающие. Это специфически сформулированные утверждения, с которыми я должен согласиться или нет. “Нет ничего страшного в воровстве, если это нужно, чтобы кому-то помочь”. Ну, это достаточно просто - я согласен. “Некоторые люди более достойны награды, чем другие”. Может быть. Это зависит он награды. “Сила должна быть только у тех, кто её заслуживает”. “Сложные обстоятельства воспитывают сильных людей”. “Ты не знаешь, насколько на самом деле силен человек, пока его не испытаешь”.
Я бросаю взгляд вокруг стола на остальных. Кто-то кажется озадаченным, но ни один не выглядит так, как чувствую себя я - встревоженный, почти боящийся обвести кружком ответ под утверждением.
Я не знаю, что делать, поэтому обвожу “согласен” под каждым ответом и сдаю свой листок вместе с остальными.
Зик и девушка, которую он пригласил на свидание, Мария, стоят, прижавшись к стене прохода рядом с Ямой. Отсюда я вижу их силуэты. Выглядит, как будто они все еще прижаты друг к другу, как и пять минут назад, когда они впервые пришли туда, все время хихикая, как идиоты. Я скрещиваю руки и оборачиваюсь к Николь.
- Итак, - говорю я.
- Итак, - повторяет она, покачиваясь с носков на пятки и обратно. - Немного неловко, да?
- Ага, - с облегчением соглашаюсь я. - Так и есть.
- Давно вы с Зиком дружите? - говорит она. - Я нечасто видела тебя рядом с ним.
- Несколько недель, - говорю я. - Мы познакомились во время инициации.
- О, - отвечает она. - Так ты переходник?
- Эм… - Я не хочу признавать, что я перешел из Отречения, частично потому, что если я признаю это, люди начнут думать, что я враждебно настроен и частично потому, что мне не нравится болтать о моих родителях, когда я могу этого избежать. Я решаюсь солгать.
- Нет, просто… думаю, я сторонился людей.
- О, - она слегка прищуривается. - У тебя, должно быть, отлично получалось.
- Одна из моих отличительных черт, - говорю я. - А давно дружите вы с Марией?
- С детства. Она могла бы споткнуться и упасть, а приземлиться на свидании с кем-нибудь, - говорит Николь. - Не у всех есть такой талант.
- Да, - киваю я. - Зику пришлось подтолкнуть меня к этому.
- Серьезно? - Николь поднимает бровь. - Он хотя бы сказал, что тебя ждет? - Она указывает на себя.
- Хм, да, - отвечаю я. - Я не был уверен, в моем ли ты вкусе, но подумал, что, может быть…
- Не в твоем вкусе, - холодно и резко произносит она. Я стараюсь пойти на попятную.
- Я имею в виду, что не думаю, что это так уж важно, - говорю я. - Личность гораздо важнее, чем…
- Чем моя неудовлетворительная внешность? - Она поднимает обе брови.
- Я не это хотел сказать, - выдавливаю я из себя. - Я просто ужасен во всех этих вещах.
- Да, - произносит она. - Так и есть.
Она хватает маленькую черную сумку, лежавшую у ее ног, и засовывает под руку.
- Скажешь Марии, что мне нужно было уйти пораньше.
Она шагает прочь от перил и исчезает в одном из проходов рядом с Ямой. Я вздыхаю и снова смотрю на Зика и Марию. Судя по неясным движениям, которые я в состоянии различить, я могу сказать что они даже не собирались останавливаться. Я барабаню пальцами по перилам. Сейчас, когда наше двойное свидание превратилось в неловкое свидание на троих, будет правильно, если я уйду.
Я замечаю Шону , выходящую из кафетерия, и машу ей.
- Разве не сегодня ваше грандиозное ночное свидание с Иезекиилем ? - интересуется она.