— (Какие-какие!.. А то ты не понимаешь! «С божьей помощью»!) Ну, я надеюсь, что ты меня там опять так же не отошьешь, по крайней мере! Чего я туда лечу, чтобы ты меня опять послала, что ли? Я же не мазохист какой-нибудь!
— А зачем ты туда летишь? — кокетливо взглянула на него Ирочка. Тон ее стал еще более доверительно-фамильярным.
(Ага! Дело, кажется, идет на лад! — подумал с радостью Красин. — «Лад», кстати сказать, это «дал» наоборот. Почти — «дала». Без одной буковки. Именно! Почти дала! Почти прямой вопрос. Все она уже прекрасно понимает! — мелькнуло у него в голове. — Мы с ней, по сути, почти открытым текстом уже разговариваем. Почти уже обо всем договорились. Почти дала!
Хотя, с другой стороны, что значит: «дал наоборот»? — вдруг неожиданно сообразил он. — «Дело идет на лад». К ладу. К «дал наоборот». В смысле, «дала». «Дала наоборот». Это еще что такое? То есть не дала ни черта, что ли?.. Или дала, но наоборот? С обратной, блядь, стороны!.. А если, между прочим, «на» отдельно поставить, то вообще — с двух сторон получится. «Дала на оборот». Сначала с одной стороны дала, а потом оборотик такой совершила, перевернулась — и с другой дала… Тьфу ты! Что за чушь в голову лезет! Ересь лингвистическая. Это у меня от волнения. От-т!.. Волнения! Волнуюсь, прям, как мальчик пятнадцатилетний. Который первый раз девочку дать упрашивает. «Девочку», блядь! На оборот.)
— Мы туда летим! Мы! — с нажимом подчеркнул он. — Ну, представь: мы оба молодые, двадцатилетние… Причем колдун этот сказал, что и чувства и желания у нас там будут, как у двадцатилетних. С этим все у нас тоже будет в полном порядке.
Красин сделал выразительную паузу и совсем уже откровенно посмотрел на Ирочку. Ирочка по-прежнему многообещающе улыбалась и против такого его тона и поведения явно не возражала.
(А может, она мне и здесь даст? — внезапно осенило Красина. — Предложить ей прямо отсюда ко мне поехать!.. Коньячок дома есть…— он заколебался. — Да нет, не стоит, — решил он все-таки потом. — Испорчу только все, чего доброго. Испугается еще. Зажмется. Потом опять два часа уговаривай.
Да и желания-то особого в общем-то нет. Опозоришься тут… Короче, и не стоит, и не стоит. Все ясно. Логика железная. Стоит, только когда стоит.
Так что лучше уж ее там, в том мире поиметь. Когда и у меня все стояло, и она того стоила.
Когда она молоденькая еще была. Свеженькая. Новье! Свежачок-с. А сейчас что! БУ. Секонд хенд. Повторная утилизация.)
— И никто никогда ни о чем не узнает! — привел он в заключение свой самый главный и решающий довод. — Ну!?.. Представляешь?
— Ну-у… не зна-аю… — капризно, как ребенок, надув губки, протянула Ирочка, искоса на него взглянула и слегка прищурилась.
Взгляд ее был настолько откровенным и каким-то мечтательно-оценивающим, что Красина даже в жар бросило. Он вдруг почувствовал, что у него эрекция и, более того, ему показалось, что и Ирочка это отлично заметила, и ей это сейчас отнюдь не неприятно. Даже наоборот. Нравится. Льстит ее женскому самолюбию. Вообще Красин неожиданно сообразил, что он как-то перестал замечать возраст своей бывшей несостоявшейся возлюбленной. Она словно бы помолодела вдруг прямо у него на глазах. Без всякого колдовства. Перед ним опять сидела та самая двадцатилетняя девочка, красивая и желанная.
(Черт! Может, все же попробовать? — снова молнией пронеслось у него в голове. — Взять сейчас и предложить!..)
— Знаешь, Ир, — все так же откровенно глядя прямо ей в глаза, медленно сказал он, — я вот смотрю на тебя сейчас и снова вижу ту, двадцатилетнюю девочку. Такую же молодую и красивую. (Женщина зарделась. Ей было явно приятно это слышать.) Как будто и не было этих лет.
Может, у нас и здесь что-нибудь получится? А? Потом,.. после свидания в том мире? Как ты думаешь?
— Н-не знааю… — как-то знойно, томно, обволакивающе произнесла женщина и медленно пожала плечом.
Красину почему-то показалось, что она слегка разочарована. Дьявольщина! Как был я рохлей, так им и остался. Надо было ее прямо сейчас к себе в постель тащить. А не менжеваться тут. А в том мире — уж само собой!
— Ладно, подождем до завтра, — резюмировала Ирочка, несколько насмешливо поглядывая на своего сидящего в соседнем кресле кавалера. (Красину даже стыдно под ее взглядом стало. Взрослый мужик! Сидит, ерзает и слюни пускает. «Ну, что еще надо сделать! Может, он потому туда и летит, что ему здесь никто не дает?») — А там видно будет. Давай, выпускай меня, пойду я. (Красин безропотно поднял кнопку блокировки дверей.) А то дома волноваться начнут. Я сказала, что вернусь через час.
— Ну, значит, завтра в 11 ложись спать, — еще раз напоследок проинструктировал женщину Красин. — А лучше, и еще раньше. И телефон не забудь у себя в спальне отключить.