Ответ: Научно-технический прогресс? Это не показатель. Это как раз косвенное свидетельство бездуховности общества.
Людей ничто не отвлекает. Никакие высокие проблемы. Четкие, конкретные цели. Энергия и деловитость. Только вперед! Если бы существовали киборги, они, вероятно, двигались бы «вперед» еще быстрее.
Но вот только куда «вперед»? Вот в чем вопрос.
Вопрос: Но мы-то, похоже, вообще никуда не движемся! С нашей ленью и ничегонеделаньем.
Ответ: Лень и ничегонеделанье — неотъемлемая часть нашей духовности и культуры. Они делают русского русским.
Не пытайтесь это понять. Просто это примите как данность. Как закон природы.
Вопрос: И все же! Чем же мы так уж отличаемся от всех остальных? От всего остального мира? В чем эта наша «особенность»? Кроме нашей лени?
Ответ: Россия — единственная страна в мире, где не читают комиксов и не смотрят мюзиклов. Где они так и не прижились, несмотря на все усилия. Несмотря ни на что! И это обнадеживает.
Всего хорошего. До свидания. Лекция окончена. Спасибо за внимание.
* * *
И спросил у Люцифера Его Сын:
— «Любую палку можно сломать». Но ведь не «согнуть»?
И ответил Люцифер Своему Сыну:
— Для большинства людей это одно и то же. Герои — это исключение, и к тому же они обычно гибнут первыми. А мы говорим о правиле. Нас не интересуют мертвые. Мы говорим о живых.
И настал шестьдесят второй день.
И сказал Люцифер:
— Уяснить себе суть проблемы — значит наполовину решить ее. Главное, понять, что делать. Остальное обычно уже несложно.
«Nallae sunt inimictiae, nisi amoris, acerbae».
(«Нет вражды более злобной, чем та, которую порождает любовь». — лат.)
Проперций, II
— Да... — психотерапевт помялся, кинул быстрый взгляд на Кунина, побарабанил пальцами по столу и как-то нерешительно произнес: — Знаете, Роман Семенович, Вы, конечно, правильно сделали, что обратились со своей проблемой в наш институт. Я Вас прекрасно понимаю... Но видите ли... — он опять помялся, потом, вероятно, решившись, вздохнул, махнул рукой и уже уверенно продолжил: — Ладно, чего там! Буду с Вами откровенен. Вы можете ко мне еще полгода сюда ходить, и я буду, конечно же, с Вами работать, заниматься, пытаться Вам помочь!..
Но, как показывает практика, в случаях, подобных Вашему, все это, к сожалению, обычно малоэффективно. Все эти Ваши комплексы так, скорее всего, при Вас и останутся...
Вот что!.. — он оторвал из блокнота листок, что-то быстро на нем написал и придвинул листок Кунину. — Позвоните по этому телефону!
— А что это? — Кунин машинально взял со стола листок с телефоном и нерешительно повертел его в руках.
— Вы позвоните, скажите, что от меня, а они уже Вам все объяснят. Хорошо? — врач кивнул, профессионально улыбнулся Кунину и постучал легонько ручкой по столу, как бы давая понять, что аудиенция закончена.
— Хорошо! — пожал плечами Кунин, встал, сложил листок, сунул его в карман, попрощался и вышел.
Что за бред?! — с недоумением думал он, идя по коридору. — «Вам все объяснят»!.. Что за чушь?!
* * *
— Алло!.. Здравствуйте, я от Валерия Павловича!.. Да. Он мне к Вам посоветовал обратиться... А куда? Где вы находитесь?.. Так... Да, знаю... Да, да, я знаю этот район... Когда смогу? Могу прямо сейчас, если Вам удобно... Ну... — Кунин автоматически покосился на часы, — где-то через полчаса примерно, минут через сорок... Да, в три часа. Хорошо, договорились... Я понял... Да, конечно!.. Ну, все. Хорошо.
Он убрал мобильник и задумчиво покусал нижнюю губу.
Господи ты боже мой! Сплошные тайны! «Приезжайте!.. поговорим!..» Понтов-то! Секретные агенты прямо какие-то! Штирлицы! Может, не ехать? — он опять взглянул на часы. — А с другой стороны, чего и не съездить? Делать все равно нечего. Я ж думал, целый день сегодня у этого психотерапевта проторчу, — Кунин сморщился весь, словно проглотил лимон, и с тоской посмотрел по сторонам. — «Психотерапевта»!.. Твою мать! Дожил!
Он беспомощно потоптался на месте, потом низко опустил голову, понурился и вялой, расслабленной походкой медленно поплелся к своей машине.
* * *
— Итак, Роман Семенович, я Вас слушаю, — собеседник Кунина, элегантный, худощавый мужчина лет сорока, вежливо ему улыбнулся и замолчал, выжидательно глядя Кунину прямо в глаза.
Кунин почувствовал себя неуютно. Он вообще не любил, когда на него так смотрели.
Мент, что ль, бывший? — неприязненно подумал он и снова украдкой огляделся. Компьютер, телевизор... Столы-стулья... Что это вообще такое? Куда он попал? На больницу уж это точно не похоже!
— Простите! — Кунин попытался было не отводить взгляда, но тут же не выдержал и отвел. Это его разозлило. — Простите! — уже раздраженно повторил он, демонстративно оглядывая комнату. — А Вы хоть, собственно, кто? Врач?